Повесть «Ромен Кальбри» была впервые напечатана в 1869 году. Жизнь главного героя, по имени которого и названа книга, вначале складывается весьма безрадостно. Казалось бы, юного сына рыбака после смерти отца ждут лишь нищета и прозябание. Однако мальчик не желает для себя такой судьбы. Благодаря своей настойчивости и доброму сердцу он преодолевает все невзгоды и находит свое место в жизни.

      Глава I

      Моя родина

      Вовсе не следует думать, что я всегда жил в таком довольстве, как теперь. Мои предки были рыбаками. Отец был младшим из одиннадцати детей в семействе моего деда. Дед с трудом мог прокормить семью, потому что далеко не всегда ему удавалось достаточно заработать. Надо всегда помнить и об усталости, и об опасности, а вознаграждение за труды и тяжелую работу выпадает рыбаку только иногда.

      Восемнадцати лет мой отец был взят во флот. В то время во флоте служили тридцать два года – с восемнадцати до пятидесяти лет. Отец уехал, не умея ни читать, ни писать, а возвратился грамотным человеком и бывалым матросом.

      По соседству с нашим Пор-Дье находились английские острова. Здесь всегда стояло наше военное судно, которое не должно было позволять англичанам ловить французскую рыбу, а наших рыбаков должно было заставить соблюдать установленные правила рыбной ловли. На это судно и был переведен мой отец. Это была милость, потому что каждому приятно после долгого отсутствия вернуться на родину.

      Пятнадцать месяцев спустя после возвращения отца я и появился на свет. А так как это случилось в марте, в пятницу, во время новолуния, то предсказания кумушек сводились к тому, что в моей жизни будет немало приключений, что я буду путешествовать по морю и буду очень несчастлив, если влияние луны на мою судьбу не пересилит влияния пятницы. Приключения в моей жизни были, и о них-то я и хочу вам рассказать. Путешествия по морю я тоже совершал. Что же касается влияния на мою жизнь луны и пятницы, то пусть тот, кто верит этим пустякам, сам решит в конце моего рассказа, которое из этих влияний взяло верх.

      Зная мое происхождение, нетрудно было предсказать и приключения, и путешествия. Все Кальбри были моряками, и если верить легендам, то они плавали по морям чуть ли не со времен Троянской войны. По крайней мере, ученые утверждают, что в Пор-Дье есть добрая сотня семейств моряков, которые ведут свое происхождение от жителей финикийской колонии. И это весьма вероятно: у всех нас черные глаза и смуглая кожа, тонкие носы и вытянутые лица. По наружности мы не имеем ничего общего ни с нормандцами, ни с бретонцами, и наши рыболовные суда – точная копия судов Одиссея, какими описывает их Гомер: с одной мачтой и четырехугольным парусом.

      Наши воспоминания, впрочем, не заходят так далеко. Они однообразны, смутны, и с кем бы вы ни заговорили о его родных, услышите одинаковые истории: почти у каждого кто-нибудь был в плавании или за морем у каких-нибудь народов – имена всех народов трудно запомнить, – у каждого кто-нибудь погиб при кораблекрушении или во время войны. Кресты на нашем кладбище с именами девиц или вдов были многочисленны, а вот с мужскими именами встречаются куда реже: мужчины нечасто умирали дома.

      Страсть к приключениям была врожденной у всех Кальбри, и благодаря ей мой отец вскоре после женитьбы опять оказался в море. Он мог бы, как помощник шкипера, поступить на шхуну, чтобы каждую весну отправляться на рыбную ловлю в Исландию, но он предпочитал дальние походы.

      Я не помню его отъезда. В моей памяти сохранились только те дни, когда была буря, те ночи, когда была гроза, и те часы, которые я простаивал перед почтовым отделением в ожидании писем от него.

      Сколько раз по ночам моя мать зажигала восковые свечи и молилась о нем! Нам казалось, что если буря у нас, то она должна быть везде; если ветер сотрясал наш дом, то он раскачивал и корабль моего отца. Иногда ветер дул с такой силой, что нужно было привязывать рамы окон, чтобы уцелели стекла. К счастью, наш дом был защищен с одной стороны скалой, с другой – рубкой трехмачтового судна, давным-давно стоящего на берегу. Особенно плохо нам было в осенние ночи. Однажды октябрьской ночью мать разбудила меня. Буря была ужасна: ветер ревел, домик наш стонал, вихри врывались в комнату и задували свечи. Когда буря затихала, становились слышны удары волн о камни и скалы. Несмотря на весь этот шум, я скоро заснул, стоя на коленях на молитве. Вдруг окно сорвалось с петель, упало на пол, и стекла разлетелись вдребезги. На мгновение мне показалось, что и я захвачен вихрем.

      – Твой отец погиб! – воскликнула мать.

      Она верила в предчувствия и приметы. И письмо, которое она получила от моего отца спустя несколько месяцев после этой