Заговор против Сталина. Александр Тамоников
Читать онлайн книгу.
ролировала вражеская авиация, но вероятность нарваться на немецкие штурмовики сохранялась. Блокаду частично сняли еще в январе. 67-я и 2-я Ударные армии одновременно перешли в наступление, освободили Шлиссельбург и очистили от захватчиков все южное побережье Ладожского озера. Вдоль берега образовался коридор шириной в десять километров – восстановилась сухопутная связь с городом. За семнадцать суток под огнем проложили автомобильную и железную дороги, и они немедленно заработали. Все попытки противника вернуть контроль над ситуацией оканчивались неудачами. Наконец подошли резервы, коридор в ходе боев расширился, и осажденный город вздохнул свободно. Ленинград переходил к мирной жизни, всех желающих отправили в тыл. Противник ослабел, но пока еще не выдохся. Немцы укрепляли рубежи на южных подступах к городу, отражали атаки советских войск. Ленинград подвергался артиллерийским ударам, но их интенсивность слабела. И все же до полного снятия блокады оставались еще четыре долгих месяца…
Квартал, примыкающий к каналу Грибоедова, оцепили полностью – мышь не проскочит. В городе действовал комендантский час. Редких прохожих разворачивали, транспорт пускали объездными дорогами. Гости разместились в здании, где до войны работал райком комсомола. Квартал охраняла рота НКВД. Неизвестно, были ли в курсе происходящего военные и гражданские власти (скорее всего, были), но встречи с ними сократили до минимума. Это была рабочая поездка, преследовавшая сугубо деловые цели. С южных окраин города доносилась канонада, но здесь было тихо. В район канала давно не залетали мины и снаряды. Лунный свет озарял пробоины в зданиях и силуэты часовых.
Крытый брезентом грузовичок «ГАЗ-4» съехал с дороги и встал у бокового крыльца. Охраны было много, в лунном свете поблескивали автоматы «ППШ» с секторными магазинами. Водитель в третий раз предъявил документы. Лейтенант в фуражке с красным околышем заглянул в кузов – там сидели четверо. Он осветил их лица, задержался на бледном, резко очерченном женском лице. Барышня поморщилась, отвернулась от яркого света. Пассажиры носили офицерские шинели. Один был в звании майора, другой – капитаном, остальные же, включая женщину, являлись старшими лейтенантами.
– Ваши документы, товарищи, – сухо распорядился начальник охраны.
Он осмотрел предъявленные бумаги, сверил фото с лицами, снова задержался на женщине. Она была привлекательна, но лицо ее осунулось, а глаза поблекли от хронического недосыпания.
– Товарищ майор, пройдите в здание. Остальные остаются в машине. Соловьев, пропусти машину во двор, пусть там стоит.
Спорить было бесполезно. Лейтенанты, отягощенные инструкциями, – выше любого майора. Павел стал выбираться из машины.
– Бог в помощь, товарищ майор, – еле слышно прошептала Нина.
– Командир, все будет нормально, – выдохнул капитан Молчанов. – Хотя черт его разберет, что тут происходит…
– Прорвемся, товарищ майор, – вторил ему старший лейтенант Гриша Заречный. – Вы уж не посрамите там честь нашего ведомства!
Происходило нечто необычное. В вызове посреди ночи не было ничего странного, но чтобы развести такой туман секретности…
Майор спрыгнул на землю, одернул шинель. Рослый, русоволосый, плечистый, еще не успевший обрасти щетиной. Коллеги шутили: внешность представительная, полковничьи погоны на плечах смотрелись бы органично.
– Оружие сдайте, товарищ майор, – бросил начальник охраны. – И просим прощения – вас обыщут. Стандартная процедура. Шинель можете сдать дневальному в вестибюле.
Складывалось ощущение, что в Ленинград инкогнито прибыл сам Верховный главнокомандующий. Павел двинулся к крыльцу, часовой раскрыл перед ним дверь.
В холле было тихо. Здание райкома несколько лет не использовалось по назначению. Секретари, инструкторы и прочие сотрудники ушли защищать родной город. Выжили единицы. Райкомы партии и ВЛКСМ укрупняли, бюрократию сводили к минимуму. Здание фактически пустовало. Но в подвале работал дизельный генератор – урчал, словно спящий зверь. Глухо отдавались чьи-то шаги. Тени скользили в сумрачном пространстве.
Павел расстался с табельным «ТТ» и с верхней одеждой – в здании было на удивление тепло.
– Поднимитесь на второй этаж, товарищ майор, и ждите в коридоре, вас вызовут.
Ждать пришлось долго. Коридор освещал мутный свет. Он сидел на лавочке, придвинутой к стене. Конечности затекли, в голове витали беспокойные мысли. Он уже жалел, что не покурил перед отбытием – никотиновый голод ощущался все сильнее. Майор поднялся, прошелся, чтобы размять ноги. Часовой в глубине прохода напрягся, пришлось вернуться. Очевидно, важная персона прибыла не только по его душу (кому интересен обычный контрразведчик?).
Наконец вышел подтянутый военный с погонами подполковника и вежливо уточнил:
– Романов Павел Сергеевич?
– Так точно… – Он поднялся, пальцы машинально прижались к строчкам на галифе.
– Прошу. Вас ждут.
Меньше всего это смахивало на арест. Оснований не было (хотя когда это останавливало следственные органы?). Майор был