Декорация:

      Комната в старом белом доме. Большой письменный стол. Стулья. Несколько дверей. Все мужчины в темных костюмах.

      (РАММИ сидит за столом, ставит печать на листы бумаги, один за другим, перекладывает их из одной стопки в другую. Входит ЭЙБ).

      РАММИ. Эйб. Как дела, Эйб?

      ЭЙБ. Все хорошо.

      РАММИ. Мы думали, ты уехал из города.

      ЭЙБ. Еще нет.

      РАММИ (продолжая ставить печати). Всегда приятно тебя видеть. Я бы встал, но должен закончить.

      ЭЙБ. Мне нужно поговорить с Джорджи.

      РАММИ. Джорджи сейчас немного занят, Эйб. Может, я тебе помогу?

      ЭЙБ. Мне нужно поговорить с Джорджи.

      РАММИ. Я уверен, что смогу тебе помочь.

      ЭЙБ. Мне нужен Джорджи.

      РАММИ. Ты не думаешь, что мне удастся тебе помочь?

      ЭЙБ. Об этом я должен поговорить именно с Джорджи.

      РАММИ. Мы все работаем вместе, Эйб.

      ЭЙБ. Я это понимаю и ценю.

      РАММИ. В этом курятнике для эго места нет. Мы все ковыряем одну болячку. И сидим в одной лодке.

      ЭЙБ. Что?

      РАММИ. Если у тебя возникла проблема, излагай.

      ЭЙБ. Я немного встревожен, ничего больше.

      (РАММИ прерывает свое занятие, печать застывает в воздухе).

      РАММИ. Встревожен?

      ЭЙБ. Да.

      РАММИ. Ты встревожен?

      ЭЙБ. Есть такое, да.

      (РАММИ опускает печать. Смотрит на ЭЙБА).

      РАММИ. Что-то я тебя не понимаю.

      ЭЙБ. Мне просто нужно поговорить с Джорджи.

      РАММИ. А что тебя тревожит, Эйб?

      ЭЙБ. Меня тревожит то, что происходит.

      РАММИ. А что происходит?

      ЭЙБ. Я бы предпочел поговорить об этом с Джорджи.

      РАММИ. Я не знаю, о чем ты говоришь, Эйб. Все идет отлично. Ты не считаешь, что все идет отлично? Потому что, можешь мне поверить, Эйб, лучше быть просто не может.

      ЭЙБ. Кое-что могло бы быть лучше.

      РАММИ. Что именно?

      ЭЙБ. Кое-что идет не так и хорошо.

      РАММИ. Что идет не так хорошо?

      ЭЙБ. Людей убивают.

      РАММИ. Естественно, людей убивают. Людей всегда убивают. И раньше людей убивали.

      ЭЙБ. Да, людей убивали и раньше. Но эти люди…

      РАММИ. Что?

      ЭЙБ. Это люди, убивать которых нет нужды.

      РАММИ. То есть ты думаешь, это тебе решать, кого нужно убивать? Это ты мне говоришь?

      ЭЙБ. Я говорю тебе, что мне нужно поговорить с Джорджи.

      РАММИ. Если людей убивают, это их чертова вина. Я хочу сказать, они здесь живут, так?

      ЭЙБ. Уже нет.

      РАММИ. Смерть – это цена, которую ты платишь за то, чтобы жить. Эй, на самом деле не все так плохо. Ты можешь меня процитировать. Может, я сам себя процитирую. Надо записать, пока не забыл. Иной раз в голове сверкают такие замечательные мысли.

      ЭЙБ. Это невинные люди, Рамми.

      РАММИ. Кто?

      ЭЙБ. Умирают невинные люди.

      РАММИ. Кого именно ты подразумеваешь под невинными?

      ЭЙБ. Детей. Женщин.

      РАММИ. Невинных женщин не убивают. Я за всю жизнь не встречал невинной женщины. И вот что я тебе скажу. Нельзя недооценивать молодежь, Эйб. В каком возрасте человеку по силам стрелять из «калашникова»? А? В этом настоящая демократическая красота автоматического оружия, Эйб. Некоторые из этих мальчишек, могут подойти к тебе, улыбнуться во весь рот, попросить шоколадный батончик, чтобы потом достать из кармана «глок» и отстрелить тебе яйца. А у какой-нибудь старушки, милого такого божьего одуванчика, за пазухой может быть граната. Ты это знаешь, Эйб. Не вчера родился. Может, становишься слишком мягким?

      ЭЙБ. Не становлюсь я мягким.

      РАММИ. Человек становится мягким, Эйб, если слишком много времени сидит дома с собакой.

      ЭЙБ. Не сижу я дома с собакой.

      РАММИ. А может, следует посидеть?

      ЭЙБ. Это маленькие дети, Рамми. Некоторые – младенцы.

      РАММИ (вновь ставит печати, пожалуй, опускает руку с большей силой). Мы не убиваем младенцев, Эйб.

      ЭЙБ. Мы видели мертвых младенцев, Рамми. Сами себя они убить не могли.

      РАММИ. Если и погибли несколько младенцев, кто в этом виноват? Это моя вина? Ты говоришь, что это моя вина?

      ЭЙБ. Я этого не говорю.

      РАММИ. Ты говоришь, что это вина Джорджи?

      ЭЙБ. Я только говорю…

      РАММИ. Тогда чья это вина, Эйб? Надеюсь, это не твоя