Сам я родом из СССР. Воспоминания о себе любимом. Владимир Сергеевич Неробеев
Читать онлайн книгу.
Другой – под навесом учился не промахиваться из пистолета ТТ, попадать в цель. Третий ещё что-то и т.д. Перерывы между занятиями длились пятнадцать – двадцать минут. А мне перерыва не полагалось: Гавнюк учил меня ползать по – пластунски, животом утюжа снег. Тут же Васин подзывал меня, приказывал на краю полигона поправить перекосившиеся флажки ограждения. Тихонько при этом советовал особо не торопиться, что бы этого занятия хватило до конца курса молодого бойца. А полигон-то большой. Я нехотя слонялся от флажка к флажку, пока труба не затрубит отбой занятиям. Гавнюк, бедняга, охрип на ветру, подгоняя меня быстрее выполнять приказ. Честно признаюсь, до конца курса я так и не исправил кривизну флажков, как ни старался. А потом Гавнюка не стало. Кроме меня, у него ещё был объект воспитания во втором отделении. Рядовой Струков. На нём сержант заметил грязный воротничок. Чтобы впредь такое не случалось с другими солдатами, Гавнюк придумал такой дидактический метод воспитания подчинённых: отпарывался старый воротничок у гимнастёрки и клался на стул у изголовья солдата. Среди ночи (надо же такое придумать) сержант поднимал всё отделение, клали воротничок на простыни и несли всё это в дальний угол двора, закапывать. Ритуал такой: закопаешь грязный воротничок, и он больше никогда не появится у солдата. И другим неповадно будет носить грязные воротнички. Земля была промёрзшая, пришлось её долбить. А долбил кто? Рядовой Струков. Лопата в один прекрасный момент соскользнула и ударила по сапогу, да насквозь и отрубила солдату мизинец на правой ноге. На следующий день Гавнюка разжаловали в рядовые и отправили на периферию. Нет, есть всё-таки на свете Бог. Когда он «выворачивал» меня на изнанку, то обещал добиться того, чтобы меня после окончания курса молодого бойца отправили на эту самую периферию. «Вместо кнопочек, – говорил он, а окружение ржало, – будешь на периферии лямку тянуть. Через день на ремень, через два на камбуз». Бог всё-таки не Микишка, видит на ком шишка.
Вскоре закончился курс молодого бойца. Меня распределили в девятую роту, где старшиной был тот «покупатель» с планшетом, который забирал меня с призывного пункта. Потом я узнал, что этот старшина, как только привёл нас в спортивный зал, пошёл в роту курса молодого бойца и в ведомости распределения солдат по ротам напротив моей фамилии поставил галочку и приписал: «В девятую роту». Так что не будь я даже музыкантом, то ни как бы не попал через день на ремень, через два на кухню. И ещё. Я в корне не согласен с Овсепяном и его Джульбарсом, что старшина смешно ругается. Он нормальный мужик. Может быть, когда и срывался, так с нашим братом иначе нельзя. Судите сами.
Наше отделение по плану должно было заниматься боевой подготовкой: стрелять из автомата Калашникова, но не просто стрелять, а учиться отсекать два или три патрона. Это только кажется, что пустяшное дело. На самом деле не успеешь прикоснуться к курку, как полмагазина патронов уже по ветру гуляют.
Так вот надо было ехать на стрельбище, а офицера никакого не было.