Далеко-далеко на севере стояла всеми забытая полуразвалившаяся изба. В ней доживал свою жизнь старичок. Прежде здесь была деревня, где он родился и вырос. Видел, как люди уезжали и не возвращались. Никто новый никогда не заселялся – очень далеко это место от целого мира.

      Пустующие дома бывших соседей прогнили и обвалились, их стены поросли травой, а через крыши пробились макушки деревьев. В таких укрытиях любили гнездоваться птицы и растить свое потомство дикие звери. Но ни волки, ни лисы не трогали старика. Они воспринимали его, как часть леса, внутри которого стояло всеми забытое село.

      Ел старик, что сам вырастит или вокруг соберёт, воду пил из колодца, одежду носил ту самую, что с молодых лет осталась. Латка на латке, и вот уже из трех драных рубашек готова одна целая.

      Можно подумать, что скучно жить вот так одному в целом мире. Но были у этого лохматого человека верные друзья – сосны, протыкающие своими макушками облака, травка и всякие живущие в ней букашки, звери лесные, да звезды в ночи. А еще любил он с самого детства рассматривать самолёты в небе.

      Днём среди грозных туч, ночью мимо луны, мигая фонариками, они пролетали высоко над избой, манили к себе старичка. Вот бы увидеть самолёт вблизи, думал он. Потрогать его, рассмотреть поближе.

      Ему часто снился сон, будто сидит он на дереве, а мимо авиалайнер несется. Вытянул дед руку и схватил его. Слез кое-как, бежит босыми ногами по траве, а самолет в руках мечется, жужжит. Добежав до избы, он толкает плечом скрипучую дверь, и, топоча пятками по полу, двумя шагами допрыгивает до стола – там банка стоит наготове для такого случая. Он аккуратно ладони разводит и выпускает самолетик в банку. А сверху – крышкой. Летает маленький железный жучок теперь в стеклянной посудине по кругу, жужжит. Сидит старичок, смотрит, улыбается во все оставшиеся зубы. И паучок устроился поудобнее в своей паутине на окне, тоже любуется, слюни глотает.

      Решил дедок, что хватит сны смотреть, а пора брать дело в свои руки. Смастерил сачок, такой же, как для рыбалки, только на длинной-длинной палке. Местом охоты выбрал крышу своего дома – есть там пространство для размаху. Будет пролетать самолёт, он его и поймает.

      Вот потянулась в небе длинная белая полоска – пора. Прислонил дед лестницу к избе, стал подниматься, покачнулся и упал. Ногу ушиб, лежит на земле, шевельнуться не может. Смотрит, как самолёт все дальше улетает, и плачет дед, слезы по щекам прямо на траву скатываются. Птички поют в лесу, ветер деревья колышет. Возле уха прожужжал шмель и сел на цветок. По руке пополз муравьишка. Из-под крыльца развалившегося соседского дома показалась морда волчонка. Он вылез, подбежал к старику и, понюхав его волосы, запрыгнул в кусты. Следом выскочили еще трое и начали играть в траве. Пригрелся дед на теплом солнце, да уснул. А вечером проснулся и пошел дела делать.

      В тот момент на борту упущенного самолета стюардесса собрала подносы после ужина. Утомившиеся полетом пассажиры откинулись в креслах и начали смотреть фильмы. Кто-то тихо беседовал. Какой-то малыш чуть-было заплакал, но мама шепотом запела ему песенку. Никто не догадывался, что там внизу в этой бескрайней зеленой тайге, поджидал их неудачливый охотник с сачком на длинной-длинной палке.

      Глава 2. Жаркие дни

      Уже месяц мама, папа и Витя жили на другой стороне планеты. Все здесь было другим, непривычным, но в то же время интересным.

      По выходным они ездили на океан – огромный, бесконечный. Почти всегда там было пасмурно и ветрено, но иногда облака опускались так низко на землю, что сквозь них можно было бегать и не видеть, что находится впереди. Семья жила всего в 40 минутах отсюда, но садились в машину они в шортах и футболках, а с собой брали куртки и штаны – вот такая была разница в температуре.

      Вите нравилось бегать босиком по пляжу, догонять уходящую волну, а потом с визгом удирать назад от следующей, которая с грохотом