На себя смотря со стороны

      Можно в чашку кофе превратиться

      И теснятся – сны, не сны

      Лица, лица, лица…

      От жеребца одни уздцы остались

      Да кожа на костях

      Нет, я не жалуюсь на старость

      А память просто: «Ах!»

      Она всё помнит, что не позабыла

      Что дал ей помнить Бог

      А Он ещё такой чудила

      Что просто ох

      Только носом шмыгнуть успел и – восьмой десяток

      Шелестит круглый год опавшей листвой шаркает шаг

      Топ да топ где ты топ был ли топ я никогда вприсядку

      Только пешком кругами петлял и петляю вперёд я так

      Иду по-своему то туда то сюда шатаюсь без качки

      Особой из стороны в сторону вверх да вниз а вперёд

      Иду хоть сидя хоть стоя и лёжа по клетке Декарта тачки

      Толкаю едва корыто держа равновесен на скорости ход

      Дорожки в садике нашем узки уже чем в джунглях тропинки

      Вьюнок удалось почти извести совсем я от него устал

      А цветы любил как интересно цветы цветут цветками разных цветов

      А по-английски все эти слова растут из разных корней

      Как же продлить день так чтобы ночь это день и свет

      И опровергнуть слова переводов об этом твореньи

      Где же ты корень веры моей что нет никаких таких лет

      Тот корень откуда в кости и плоть воплощается мненье

      Родоначальник селфи Рембрандт

      В культуру празднично обернут

      И пьян и Саския пьяна

      Они трезвы и тем прекрасны

      А пьяный мир шумит и спит

      И сны полистерол и вермут

      Которым словом бормотуху

      Назвали через триста лет с лишком

      И волосы из льна

      У куклы под танком

      Вот жизнь пошла – полцарств как грязи.

      И князи, князи —

      Ручки золоты.

      Купи козу, продай козу.

      Ты – только ты.

      А вот меня в толпе меня и сам я не найду.

      И ты не пробуй.

      Ну, за одно или за оба?

      В саду чуть тронь лозу и шлёпни по губам.

      Дрожит. Целуй. И дышит полукрик

      И хриплый полушопот.

      И все полцарства – на!

      И золото течёт уже свинцом стекая в сон и в забытьё.

      И скоро утро.