Романтика, любовь и честь,

      Читатель всё увидит здесь:

      Предательство, тоска, обман,

      Но также юмор и соблазн.

      И так, начнём же сей роман!

      Однажды путник молодой…

      Никто не скажет кто такой:

      Быть может чей-то младший сын,

      Купец, крестьянин, дворянин,

      Обычный в общем гражданин,

      За приключеньями что ходят.

      Иной, бывает и находит.

      …Зашёл в осенний лес, густой

      И, поражённый красотой:

      Игривых красок пеленой,

      Благословенной тишиной,

      Встал на поляне рот раскрыв,

      Про всё на свете позабыв.

      – Я некрасив и одинок.

      Наш мир бед полон и жесток.

      А тут такая красота,

      Что пропадает, в общем, зря!

      Эх, подарил-бы кто её,

      Навечно, было чтоб моё…

      Вдруг! Ветер дунул, и порыв

      Качнув деревья, в раз затих.

      И звонкий, громкий, шёпот листьев

      Рванул из сердца тишину.

      А сверху, в танце всё кружа,

      Заполонила свет листва.

      И разноцветье буйных красок

      Слилось с мелодией в душе,

      И вдохновенье, вот оно!

      И наступило волшебство…

      Герой увидел в листьях разных

      Трёх обнажённых дев прекрасных.

      Тела как будто бы тростинки,

      Что гнутся гибко на ветру,

      Стройны и ловкости полны,

      Здоровьем, молодостью пышут,

      Кружатся и соблазном дышат.

      Их плечи, попки, всё прелестно,

      А грудки, хоть и небольшие,

      Торчат задорно, налитые.

      Нежны движенья рук и ног

      И грациозен поворот

      Животики с пупком милы,

      А ниже символ красоты!

      Различья в них лишь цвет волос:

      Одна, как золото блестит,

      С листвой берёз тот цвет роднит.

      Другая, с тёмной рыжиной,

      Как дуб осеннюю порой.

      А третья вся огнём горит,

      За нею красный клён стоит.

      Смеются, пляшут, веселятся

      И шепчут голосом листвы:

      – Твои слова любви полны.

      – Чего ты хочешь? Говори!

      – Исполним всё, лишь попроси.

      – Хочу, чтоб девушки любили! —

      Воскликнул сразу. И опять,

      Боясь, желанье потерять:

      – Чтоб толпами за мной ходили,

      Чтоб восхищались мной они,

      Чтоб счастья мог я им отдать,

      Чтоб я всегда мог выбирать!

      – Что ж, красотою наделим —

      Девицы хитро улыбнулись,

      – Игру любви в тебя вселим —

      Друг с другом враз переглянулись.

      – Осенним нравом одарим.

      На парня, прямо голышом,

      Накинулись они втроём:

      И ну давай его ласкать,

      Одежду рвать и вон кидать,

      Любить и нежно целовать,

      И милые слова шептать.

      Дарить блаженство, и опять…

      И снова, снова возбуждать!

      Хоть был не так уж юн герой,

      Бывало, лапал дев рукой,

      Не раз за это бит метлой,

      Такие позы и дела,

      Не видел парень никогда.

      И сколько длился этот бой,

      Не знал, не понимал порой.

      Смешался день и тьма ночи,

      В любви пощады не проси.

      – «Прошли недели? Месяца?

      Но точно, точно не года…» —

      Не ел, не спал, лишь пил его,

      Нектар их уст и там ещё…

      Ну как сказать? Влагалища.

      Он был силён, неутомим,

      Лесными феями любим.

      Вдруг… Холод! Будто смерть пришла.

      И дев мгновенно прогнала.

      Снежинка мягко пронеслась,

      На лоб тихонько улеглась.

      Устало он к листве прильнул,

      Закрыл глаза и вмиг уснул.

      В тепле, на ложе из листвы,

      Укрытый снежным полотном,

      Проснулся от тревоги он.

      По почве чувствуется гон!

      – Охота?!