И ещё, совсем из другого стихотворения:

      Когда ты вернёшься,

      Я открою дверь раньше,

      Чем звонка прозвенит трель.

      Знаю, что это про меня и мою спутницу жизни.

      Мне дочка говорит: «Папа, в твоей жизни три женщины: твоя мама, моя мама и я. И все тебя любят!»

      Я ей отвечаю, что я, мол, тоже, наверное, люблю всех троих. Правда, из троих знаю пока только маму, а спутницу свою я ещё не встретил. Молодой я ещё. Какая женитьба в двадцать лет?

      Сашенька, дочка моя, говорит, что, когда мне будет тридцать, тогда мы с её мамой и поженимся. Это нормально, уже не рано. С этим я согласен.

      И Катя – моя лучшая подруга – говорит: «Все вы, мужики, такие, остепеняетесь только лет в тридцать-сорок». Я её понимаю. И люблю. И дочку свою люблю. И жену будущую, и маму. Я вообще-то и всех других родственников и друзей люблю, разговор уж раз зашёл.

      Мы с Сашенькой вчера в городском парке гуляли. Сколько всего от ребёнка можно узнать интересного! И ещё, что меня поражает – ребёнок всегда и всё время готов быть с тобой рядом, не думая, что тебе надо «заниматься делами», писать «важные сообщения», торопиться на неотложную встречу или ещё что… И вообще, я называю Сашеньку ребёнком не потому, что некоторым «взрослым» будет непонятно, почему с маленьким человечком можно так на равных говорить, а потому, что старшему поколению обязательно нужно знать количество лет человека, чтобы обращаться к нему соответственно этим «цифрам»: то есть с детьми разговаривать с высоты своего возраста, а со взрослыми – либо на равных, либо исходя из разных позиций и взглядов: или унижаясь, или подавляя других.

      Сашенька говорит, что так они просто прячутся, чтобы их не заметили.

      – Как же не заметишь, если вот они ходят вокруг, – возражал я, оглядываясь.

      – Так смотри, ручками они глазки прячут, – ответила она.

      – Врунишка, – потеребил я ей носик.

      – Да нет же, всмотрись в их глаза, папа! – показала пальцем дочка.

      – Некрасиво пальчиком показывать.

      – Папа, тебе просто стыдно, когда я это делаю.

      – Наверно, – смутился я и вгляделся в лица проходящих мимо людей.

      – Ну почему они закрыли лицо? – не успокаивался я.

      – Ты увидел! – обрадовалась Сашенька.

      – Нет, – сознался я.

      – Да увидел, конечно! Просто не хочешь признаться.

      – Ну, хорошо, – сдался я.

      Саша вскарабкалась мне на колени и обняла за шею.

      – Пап, я хочу на лошадке кататься. С тобой.

      – В зоопарке есть пони. Правда, на них можно только фотографироваться.

      – Не хочу в зоопарк. Поехали так!

      – А! Вон ты о чём? Ну, поехали, – я начал трясти коленями и зацокал как лошадь. Сашенька засмеялась и, когда устала, сказала:

      – Я хочу на облаке теперь кататься!

      – Ну, лошадку я ещё могу, а вот облако…

      – А мы на самом деле!

      – Что, полетим на самолёте, а потом выпрыгнем на середине пути?

      – Ну, можно, конечно, и так, но лучше…

      – Так облако-то не матрац! – возразил я.

      – Почему?

      – Как это почему? Закон природы! – продолжал я доказывать, но Сашенька прикрыла мне рот ладошками.

      – Не вредничай, папа. Облака будут такими, какими мы захотим их видеть! Садись давай на облако. А я буду держаться за твою спину.

      «Ну, всё, – подумал я, – опозорюсь на весь город!»

      Я снял обувь, встал на скамейку в позе птицы, расправившей крылья, готовой вспорхнуть, и тут поляну парка залил смех маленькой девочки – моей дочери. А ветер… Он подпевал ей. Невероятно! Я всегда слышал, как завывает ветер, но чтобы в такт голосу?!

      Я в тот момент смеялся, наверное, так же громко, как Саша. Взял её на руки и крепко прижал к себе.

      – А ты можешь держать меня одной рукой? – спросила дочка.

      Я торжественно продемонстрировал свою силу.

      – А давай полетим?! – сказала Сашенька.

      – Куда? – спросил я.

      – К маме!

      – А где мама?

      – Дома, конечно. Полетели!

      – Что ж, – на миг задумался я, запрыгнул в ботинки и рванул с места, крепко держа в объятьях девочку.

      – Быстрей, папа! Быстрей! – торопила Саша.

      Я припустил сильнее. И, когда мне показалось, что бежать стремительнее уже не могу, усталость прошла, дыхание сделалось ровнее, и скорость увеличилась.

      Вскоре я мог обгонять машины, несущиеся мимо.

      – Наверное,

---

Скачать книгу