День был чертовски хорош для свадьбы, и Йен Маклин, решивший использовать свадебные торжества как ловушку – чтобы схватить самого разыскиваемого в Шотландии человека, – умел ценить иронию.

      Солнце, много недель прятавшееся за грозовыми облаками, выбрало именно это утро в середине зимы, чтобы вновь появиться на небосклоне и ярко осветить насквозь промокший английский городок, заставив густую траву вокруг маленькой церкви искриться, а оставшуюся на деревьях листву таинственно мерцать. Создавалось впечатление, что деревья сделаны из золота и янтаря. К сожалению, солнце освещало и сверкавшие под его лучами кольчуги, не позволяя воинам слиться с окружающей местностью и остаться незамеченными (эти длинные кольчуги были непривычными для людей Брюса, предпочитавших легкие кожаные котуны), но в данном случае без них было не обойтись.

      С их позиции на поросшем лесом холме за церковью крошечная деревушка на реке Тис, притаившаяся в тени замка Бернард, выглядела прелестной и живописной – великолепный фон для красавицы невесты и ее английского жениха.

      Губы Йена сжались, он сурово нахмурился, и на душе у него стало неспокойно. Ему было стыдно портить праздник: ну, почти стыдно, – но он ждал этого дня шесть лет, и ничто не могло помешать ему наконец-то схватить человека, ответственного за самую ужасную катастрофу, обрушившуюся на Роберта Брюса (а их случилось немало – было из чего выбирать). И если для этого ему, Йену, придется разрушить счастье молодоженов, что ж, значит, им не повезло.

      Наконец-то они добрались до негодяя Дугалда Макдауэлла, главы древнего кельтского королевства Галлоуэй, последнего, что противилось правлению Брюса. Именно Дугалд Макдауэлл был виновен в убийстве семи сотен человек, среди которых были два брата Брюса. Ублюдок годами уходил от преследования, но все-таки совершил ошибку.

      Йен машинально поискал пальцами резной кусочек слоновой кости, который всегда носил в поясной сумке – спорране. Он был на месте, как и зачитанный клочок пергамента. Без этих своеобразных талисманов Йен никогда не шел в бой.

      – Ты уверен, что он будет здесь?

      Йен повернулся к говорившему. То был Юэн Ламонт, его соратник по шотландской гвардии и один из дюжины воинов, сопровождавших его в этой опаснейшей миссии глубоко в тыл врага. Сам Брюс тоже прошлым летом возглавлял рейды в Дарем, но в распоряжении короля имелась армия. А вот если горстка людей Йена попадет в беду, то здесь, за сотни миль от шотландской границы, им никто не придет на помощь. Здесь он, Йен, единственный командир, и его долг – позаботиться о своих людях.

      «Opugnate acriter!» – «Бей сильно!» Он всегда так и делал, потому и заслужил свое прозвище – Гарпун. Так его прозвали воины тайной шотландской гвардии Брюса. Раз за разом дерзкие вылазки людей Брюса наносили сильнейшие удары по противнику, и сегодняшний день – не исключение. Просто сегодня план оказался даже более смелый (или безумный), чем обычно. А это говорило о многом.

      Йен встретился взглядом с другом, глаза которого блестели в прорезях шлема.

      – Да, уверен, – отозвался Йен. – Макдауэлл ни за что на свете не пропустит свадьбу дочери.

      О планируемой свадьбе Мэгги – Маргарет – он узнал случайно. Йен, Ламонт, Робби Бойд и Джеймс Дуглас весь последний месяц находились в Галлоуэе вместе с Эдуардом Брюсом, единственным оставшимся в живых братом короля, и они делали все возможное, чтобы нарушить связи и пути подвоза между крепостями Макдауэлла в юго-западной провинции Галлоуэя и Карлайлом в Англии, поставлявшим им провизию и прочие грузы. Во время одной из вылазок они перехватили почту, в которой обнаружилось письмо от сэра Джона Коньерса, управляющего замком Барнард, графу Уорвику. В нем была указана дата венчания Коньерса с возлюбленной дочерью Макдауэлла. У Дугалда было восемь сыновей и только одна дочь, поэтому ошибки быть не могло.

      Зная о слабости друга к этой женщине, Ламонт усмехнулся:

      – Полагаю, то же самое можно сказать и о тебе.

      Губы Йена скривились в ухмылке. Впрочем, в его глазах было больше гнева, чем веселья.

      – Ты чертовски прав, – проворчал он.

      Да, верно. Эту свадьбу он не пропустит ни за что на свете. А тот факт, что он сможет наконец схватить своего самого ненавистного врага, делал происходящее еще привлекательнее. Два давних долга будут уплачены в один день.

      Но… проклятье! Сколько же это займет времени? Он всегда испытывал нетерпение