Рай тебя не спасёт. Анна Жнец
Читать онлайн книгу.
всё это значит? Кто-то приказал её похитить и держать в подвале? Зачем? Что, чёрт побери, с ней собираются сделать? Кому понадобилась студентка из простой, не самой богатой семьи? Судя по обрывкам разговора, услышанного в ночь похищения, её отец любил азартные игры, возможно, тайно заглядывал в казино и однажды крупно задолжал. Что если ей предстоит отрабатывать отцовские долги? Что если её продадут в рабство?
«Я не буду об этом думать».
И она не думала, а потом в подобных размышлениях пропал смысл.
* * *
Они приходили со сводящей с ума регулярностью, достаточно часто, чтобы, проснувшись в подвальном сумраке, начать с содроганием прислушиваться к тишине. Шаги могли раздаться в любой момент – тяжёлая поступь, сотрясавшая пол, который для неё был потолком камеры. Вскоре Ева научилась угадывать намерения своих надзирателей. Неспешная походка и молчание означали, что можно снова дышать: ей несут еду. А громкий топот и звуки шутливой перебранки.... Как правило, в погреб спускался кто-то один, а остальные ждали своей очереди, сгрудившись вокруг открытого люка. Но были дни, когда её тело разрывали на части десятки грубых омерзительных рук.
Возможно, мучители приходили в определённое время. Возможно, действовали спонтанно. У Евы не было часов, чтобы выявить закономерность либо её отсутствие. Не было даже крошечного окошка под потолком, чтобы следить за сменой суток. Четыре стены и постоянная темнота создавали ощущение бесконечной ночи, непрекращающегося кошмара. Лежа в порванной пижаме на продавленном тюфяке, она не верила, не могла поверить в то, что не спит, что вот это всё: зловонный матрас под щекой, синяки, кровь между ног, – всё это реально. Бред! Так не бывает! Она не из тех, с кем случается такое! Она не ходит по безлюдным улицам в тёмное время суток, не носит вызывающую одежду, не напивается в хлам в незнакомой компании. Она не из тех девушек, которых насилуют. Но это произошло и произошло с ней, и продолжало повторяться изо дня в день, и Ева не могла себя защитить. Невыносимая беспомощность рождала не страх – ярость. Ярость, которая росла с каждым прикосновением, заставляющим чувствовать себя грязной, слабой, униженной. Эти твари убили её семью, на глазах застрелили маленькую сестрёнку, а саму Еву превратили в вещь, в кусок мяса, которым пользовались. Неужели это сойдёт им с рук? Неужели её мучители останутся безнаказанными? Она хотела их убить. Искромсать. Впиться зубами в горло, разрывая артерии. Гнев не находил выхода, и казалось, будто глаза Евы кипят, кости плавятся, кожа трескается и сползает, потому что человеческое тело не способно вместить столько ненависти. Как можно ненавидеть так сильно и не взорваться изнутри? Ей больше не было больно. Не было страшно. Она вся превратилась в кипящую массу ярости, в бесформенное, бестелесное нечто, безудержно жаждущее мести. Распластанная под очередным насильником, Ева разбитыми губами шептала обрывки услышанных когда-то молитв, придумывала собственные, требуя от всевышнего справедливости, заклиная покарать тех, кто убил