Тускло светится луна

      В сумраке тумана —

      Молчалива и грустна

      Милая Светлана.

      «Что, подруженька, с тобой?

      Вымолви словечко;

      Слушай песни круговой;

      Вынь себе колечко.

      Пой, красавица: “Кузнец,

      Скуй мне злат и нов венец,

      Скуй кольцо златое;

      Мне венчаться тем венцом,

      Обручаться тем кольцом

      При святом налое”».

      «Как могу, подружки, петь?

      Милый друг далёко;

      Мне судьбина умереть

      В грусти одинокой.

      Год промчался – вести нет;

      Он ко мне не пишет;

      Ах! а им лишь красен свет,

      Им лишь сердце дышит…

      Иль не вспомнишь обо мне?

      Где, в какой ты стороне?

      Где твоя обитель?

      Я молюсь и слезы лью!

      Утоли печаль мою,

      Ангел-утешитель».

      Вот в светлице стол накрыт

      Белой пеленою;

      И на том столе стоит

      Зеркало с свечою;

      Два прибора на столе.

      «Загадай, Светлана;

      В чистом зеркала стекле

      В полночь, без обмана

      Ты узнаешь жребий свой:

      Стукнет в двери милый твой

      Легкою рукою;

      Упадет с дверей запор;

      Сядет он за свой прибор

      Ужинать с тобою».

      Вот красавица одна;

      К зеркалу садится;

      С тайной робостью она

      В зеркало глядится;

      Тёмно в зеркале; кругом

      Мертвое молчанье;

      Свечка трепетным огнем

      Чуть лиет сиянье…

      Робость в ней волнует грудь,

      Страшно ей назад взглянуть,

      Страх туманит очи…

      С треском пыхнул огонек,

      Крикнул жалобно сверчок,

      Вестник полуночи.

      Подпершися локотком,

      Чуть Светлана дышит…

      Вот… легохонько замком

      Кто-то стукнул, слышит;

      Робко в зеркало глядит:

      За ее плечами

      Кто-то, чудилось, блестит

      Яркими глазами…

      Занялся от страха дух…

      Вдруг в ее влетает слух

      Тихий, легкий шепот:

      «Я с тобой, моя краса;

      Укротились небеса;

      Твой услышан ропот!»

      Оглянулась… милый к ней

      Простирает руки.

      «Радость, свет моих очей,

      Нет для нас разлуки.

      Едем! Поп уж в церкви ждет

      С дьяконом, дьячками;

      Хор венчальну песнь поет;

      Храм блестит свечами».

      Был в ответ умильный взор;

      Идут на широкий двор,

      В ворота тесовы;

      У ворот их санки ждут;

      С нетерпеньем кони рвут

      Повода шелковы.

      Сели… кони с места враз;

      Пышут дым ноздрями;

      От копыт их поднялась

      Вьюга над санями.

      Скачут… пусто все вокруг,

      Степь в очах Светланы:

      На луне туманный круг;

      Чуть блестят поляны.

      Сердце вещее дрожит;

      Робко дева говорит:

      «Что ты смолкнул, милый?»

      Ни полслова ей в ответ:

      Он глядит на лунный свет,

      Бледен и унылый.

      Кони мчатся по буграм;

      Топчут снег глубокий…

      Вот в сторонке божий храм

      Виден одинокий;

      Двери вихорь отворил;

      Тьма людей во храме;

      Яркий свет паникадил

      Тускнет в фимиаме;

      На средине черный гроб;

      И гласит протяжно поп:

      «Буди взят могилой!»

      Пуще девица дрожит,

      Кони мимо; друг молчит,

      Бледен и унылый.

      Вдруг метелица кругом;

      Снег валит клоками;

      Черный