Все мы немного португальцы, странствующие души своих жизней.

      Сопровождая смыслы,

      Издатель

      Энциклопедия народной души

      Имя португальского поэта и мыслителя Тейшейры де Пашкуайша (1877–1952) мало известно у нас в России. Да и в самой Португалии о нем вспоминают нечасто. Он и при жизни не афишировал свое творчество, проводя время в родовом имении в Гатане, недалеко от Амаранте, где занимался поэзией, философией, мистическими духовными поисками и созерцанием окружающего пейзажа.

      В 1915 г. он написал предлагаемую вниманию читателя книгу «Искусство быть португальцем», в которой попытался определить духовную сущность португальского характера и которая по своему значению и по проекции, которую она имела в дальнейшее развитие португальской литературы, опередила и пережила свое время. Тейшейра де Пашкуайш был прав, когда говорил, что эту книгу надо изучать в лицеях.

      Природа португальской души виделась Пашкуайшу в непереводимом слове «saudade», которое очень приблизительно можно перевести, как «томление», «тоска неясная о чем-то неземном», и которое определяло поведение португальцев во всем и, в первую очередь, подвигло их на Великие географические открытия. Последователей учения о «саудаде» называли саудосистами. К ним относился и гениальный португальский поэт XX века Фернанду Пессоа, выступивший как самый выдающийся продолжатель Пашкуайша. В стихотворном цикле «Послание» он проявил себя как саудосист и себастьянист. Себастьянизм – также употребляющийся Пашкуайшем термин, хотя явление существовало еще с XVI века и распространилось не только в Португалии, но и в Бразилии. Сторонники этого направления общественной мысли (не только философы, но и просто народные мудрецы, самым популярным из которых был португальский Нострадамус Гомеш Эанеш Бандарра) считали, что португальский король Дон Себастьян не погиб в битве при Эль-Ксар-эль-Кибире в 1578 г., а был перенесен таинственными силами на заколдованный остров, откуда будет возвращен в Португалию в трудный для Родины час.

      Пашкуайш также писал свою книгу с целью возрождения национальной психологии «путем воссоединения португальцев на основе национального характера, выработанного благодаря наследственности, преданиям и традициям народа и обретения им новых духовных сил и социальной активности, подчиненных общей высшей цели».

      В книгу Пашкуайша входят такие разделы, как «Нация», «Наследование и традиция», «Отечество», «Свойства души отечества», «Недостатки души Отечества», «Наш идеализм». Особо следует сказать об уважении, испытываемом писателем к семье как основе отечества и нации (а, как говорил Пашкуайш, «идея Отечества включает в себя Идею Нации»; «Независимая с политической точки зрения Нация и есть Отечество»). Он также считал, что «если португалец, как индивид, наследует качества семьи, он наследует также и качества своей Нации». Философ выстраивает структуру, на которой держится нация: pater familias (отец семейства) – деревенская семья – городская семья – муниципалитет.

      Очень интересны и рассуждения Пашкуайша о непереводимых произведениях. Мы знаем, что практически непереводима поэзия Пушкина. Много подобных произведений создано и на португальском языке. «Они раскрывают черты португальской души, которых нет в душах других народов, показывая тем самым существование нашей Нации».

      Учение Пашкуайша легло в основу термина portugalidade («португальскость»), который был очень популярен в Португалии в ХХ веке.

      Думается, что его книга поможет и русскому читателю понять сложности португальской души.

      Особо хочется сказать об оформлении книги. Она иллюстрирована репродукциями прекрасных португальских изразцов – «азулежуш», также являющихся одним из символов Португалии.

      Хочется пожелать книге большого будущего!

      Ольга Овчаренко

      Предисловие

      Молодому поколению посвящаю эту книгу в уверенности, что она выражает здоровую португальскую доктрину.

      Я не знаю ни одной книги, написанной в подобном жанре, и отсюда вытекают неотъемлемые недостатки моего текста: это попытка, не имеющая перед собой образца. Поэтическая чувствительность, как никакая