Джентльменов нет – и привет Джону Фаулзу!. Ирина Степановская
Читать онлайн книгу.
енности и государства
1
Осенней ночью, с любопытством заглядывающей в окна тех московских квартир, обитатели которых не имеют привычки спать даже в поздний час, молодая женщина увлеченно работала, сидя за компьютером. Кому известно, как выглядят съемные квартиры в панельных домах бывших рабочих окраин, тому не надо описывать их убранство. Те же, кто не знает этого, могут представить, что в таких квартирах не бывает удобной и нескрипучей мебели, китайских ваз по углам, дорогих картин на стенах и персидских ковров на полу. Если и присутствует затертый пейзажик в грошовой рамке где-нибудь в коридоре, то, как правило, с целью утилитарной – закрывает собой дырку в старых обоях. Зато о вкусе и занятиях временных хозяев этих жилищ могут свидетельствовать другие детали. В нашем случае не следует думать о пыльных бутылках по углам комнаты, о разобранном пулемете в шкафчике под окном кухни или, на худой конец, о трупе, замурованном в стене туалета. Нет, в описываемом нами помещении наблюдались лишь мирные предметы обихода. Детские игрушки – машинки без колес, паровозик со сломанными рельсами, стрелы без лука и колчан для них – были разбросаны на полу и полках старой стенки. Кудрявый рыжий женский парик с длинными волосами валялся в единственном в комнате вытертом низком кресле. Глянцевые журналы с помеченными цветным фломастером страницами грудой были навалены в углу. Полноправными хозяевами на полках были книги – издания большей частью совершенно потрепанные, на первый взгляд несочетаемых авторов – разных эпох и разных стран – Фридрих Энгельс соседствовал с Сэлинджером и Максом Фришем, рядом стоял Джон Фаулз.
Современный компьютер, по-деловому расположившийся на порядком облезлом письменном столе, совершенно не вписывался в этот интерьер, зато, по-видимому, был вещью, необходимой хозяйке. Судя по тому, с какой быстротой ее пальцы сновали по клавиатуре, женщина занималась интересным и важным делом.
Заключив в кавычки последнее в строке слово, молодая женщина откинулась на спинку кресла и перечитала написанное. После чего отодвинулась от монитора и потерла ладонью лоб.
«Лиза, давно пора тебе спать!» – сказала она самой себе, потянулась и выключила компьютер. За окном чернела московская ночь – окна в доме напротив уже давно были темны. Стараясь не шуметь, Лиза прошла в соседнюю комнату, не включая света, склонилась над разобранным диваном, на котором спал ребенок – мальчик лет четырех. С улицы в окно попадал неясный свет фонаря. Ветер срывал с деревьев желтые листья, и дождь настойчиво барабанил в стекло. Тем не менее в комнате было тепло и довольно просторно. Ребенок на диване сбросил с себя одеяло. Одна из штанин его пижамы задралась до колена, обнажив пухлую голень. Женщина поправила пижаму, укрыла сына одеялом. Мальчик не проснулся, но, почувствовав привычную заботу матери, перевернулся на бок и уютно засопел.
«Не хочу ни мыться, ни мазать кремом лицо, ни расчесываться! – подумала Лиза. – Только спать. Спа-а-ать! Спа-а-ать!» С этой блаженной мыслью она осторожно легла к ребенку под одеяло, обняла его по-щенячьи круглый живот и с наслаждением затихла.
И было еще несколько квартир в огромном ночном городе, жизнь в которых так или иначе переплеталась с жизнью хозяйки только что описанной квартиры.
В одном хрущевском доме на первом этаже в маленькой спальне малогабаритной двушки как раз в это же самое время вела серьезный разговор со старшей дочерью другая женщина, пышноволосая и пышнотелая, похожая на светлый цветок лугов и полей – анемон, имеющий латинское название «пульсатилла пратензис». Пушистый, с нежными лепестками, но стойко переносящий и жару, и холод, имеет этот цветок крепкий корень, прочно сидящий в земле. Как женщина, поплачет он на заре каплями чистой росы, умоется холодным дождем, поклонится ветру – и встает, опять полный жизни под первыми же лучами выглянувшего солнышка. И под северной скудной его лаской тут же распустит свои лепестки, засияет чистым голубеньким цветом. С одного, состоявшегося тысячу лет назад урока ботаники несла по жизни давно уже взрослая Татьяна, мать двух дочерей, свое забавное и давно ей привычное прозвище – Пульсатилла.
И была в этом городе еще одна квартира – новая, просторная, прохладная, как все недавно заселенные квартиры. И в ней тоже не спала в этот поздний час еще одна героиня из описываемой нами истории – Нина Воронина. Она трудилась над сложными математическими подсчетами, необходимыми для завтрашней работы небольшому коллективу сотрудников коммерческой аналитической фирмы. Спать Нина совершенно не хотела. Может быть, сыграл свою роль крепкий кофе, которого она выпила целый кофейник, а скорее всего – интерес к необычному решению сложной проблемы. Закончив работу, Нина не стала торопиться укладываться в постель. Некоторое время она еще постояла у незашторенного окна, посмотрела на видимый как на ладони с ее двадцать седьмого этажа ночной город, полюбовалась на намеченный огнями изгиб черной реки. Потом она вымыла посуду (чашка, ложка и маленькая тарелка из-под творожной массы), наполнила ванну, насыпала в нее ароматической соли и погрузилась в воду. Никакой бессонницы у Нины не было: чуть позже, как только улеглась в кровать, она тут же уснула, как засыпают усталые, но здоровые люди. Если и беспокоила