Макферсонский Наполеон. Артём Артурович Саркисян
Читать онлайн книгу.
жалуйста себе на вопрос: сколько есть на этом свете людей, с которыми вы были бы рады разделить свою зубную щетку? Не смейтесь, пожалуйста, и не воротите нос. Вопрос этот очень серьезен, а ответ на него абсолютно не зависит от уровня вашей брюзгливости. Если вам угодно могу задать его по-другому: кому вы готовы довериться на столько, чтобы разделить с ним даже такую, глубоко личную гигиеническую подробность? Не отвечайте сразу! Лучше думать дольше необходимого, чем не думать вовсе. Не отвечайте вслух! Лучше сохранить немоту сейчас, чем стать тем, на которого будут громко молчать некогда близкие вам люди. Ну что, ответили? А теперь скажите себе и только себе, кем в вашей жизни являются номинанты – люди, чьи лица всплыли в вашей памяти, от которых вы тем не менее скроете столь личную часть вашей жизнь? Кто они, занявшие почетное четвертое место? Люди, которым вы доверяете, но не на столько? Может вы храните память об очень многих таких номинантах? А может вы не вспомнили никого, ибо вас еще не покинуло отвращение от самого факта постановки такого вопроса? Может вы считаете, что это ваша задача задавать вопросы, а моя на них отвечать? Может вы скажете, что все это непристойно? Омерзительно? Глупо?
Подумайте только, если делать такой казалось бы глупый и незначительный выбор столь мучительно, если это вызывает такое количество малоприятных чувств и ощущений, заставляет нас ставить все больше и больше вопросительных знаков, то какого должно быть человеку, перед которым не стоит никого выбора? Ровным счетом никакого. Подумайте только, чем же должно жить существо, если оно, участвуя в нашем своеобразном диалоге не вспомнило, не подумало, да и не могло подумать ни о ком кроме себя. Это либо очень счастливая, либо очень бессмысленная жизнь.
Думаю пора оставить вас наконец в покое и позволить вам и дальше быть полноправными хозяевами ваших зубных щеток.
Глава 1
I
«Живительная артерия долины вновь клокочет», – провозгласил телевизор.
«Слыхала? Клокочет!» – небрежно сказал небольшой толстячок по имени Сэм и переключил канал.
«Сегодня 14 февраля…»
«Слыхала? Сегодня февраль!» – перебивая, выкрикнул Сэм.
«…в результате авиакатастрофы погибло 343 человека в том числе 52 ребенка и 104 женщины».
«А тот факт, что погибли мужчины…» – начал было Сэм, но не закончил. Слишком уже его заняло вычитание одних погибших из других.
«В Альпийской Республике стражи правопорядка раскрыли группировку, ответственную за распространение белой смерти, привезенной из Поднебесной». Сэм выключил телевизор.
«Ну что? Чего будем есть?» – зевнул он. Его возлюбленная очень явственно на него помолчала. Молчание это было громче и уверенней любого крика. «Что опять?» – Сэм устало посмотрел на упрямое лицо Жозефины, которая мгновенно прикрыла глаза, как бы говоря: «Если комфорт, важнее для тебя чем я…» Что можно после такого сделать, если не повиноваться?
Верите или нет, одни только веки Жозефины сумели поднять усталое, размякшее тело, тогда как даже ноги этого самого тела частенько с этим не могли справится.
Сэм встал, ибо не мог не встать. Позвоночник его неприятно затрещал, ибо не мог не затрещать. Старые грязные пропахшие джинсы заскрипели об обветшавшее кожаное кресло, ибо… ну а чего вы хотели?
Давайте будем откровенны, огромные, влажные от пота джинсы хорошо упитанного человека, неохотно и неуклюже встающего с кожаного кресла, издают именно такой звук. Звук этот сопровождает миллионы толстеющих дам, господ и кожаных кресел. Учитывая, что в 21 веке род людской продолжает уверенно и самозабвенно набирать вес, а защита прав коров (тех, что идут на кожаные кресла) еще не успела стать аббревиатурой, то вот мой совет всем раздражительным ушам: присоединяйтесь либо к толстеющим, либо к защищающим рогатый скот. Других вариантов у вас нет.
Однако мы отвлеклись. Задам вам очередной вопрос: вас не поражает, на что способен взгляд того, ради которого мы готовы на все? Взять хотя бы нашего Сэма. Он бы никогда не покинул своего жилища в столь поздний час, учитывая его тяжесть старость и лень. На самом деле Сэм не был так уж стар, ему было чуть более сорока. При этом, имел он вид человека с давно уже истекшим сроком годности: у него были темно-серые густые усы, которые столь сильно формировали его профиль, что его верхняя челюсть выступала за приделы головы, обгоняя и нос, и кажется его самого. Вся колоссальная тучность Сэма удивительно точно повторяла по форме каплю воды, которую венчала морщинистая лысина с редкими оазисами седой густоты. Однако это были признаки лишь начала очень неухоженный старости. Сэма же при всем этом сопровождала железная трость на которую он опирался с такой тяжестью, что у окружающих не оставалось никаких сомнений в том, что он уже давно перешагнул через семидесятилетний барьер.
Как бы то не было попробуем вернуться к тому, на чем остановился Сэм. Этого времени ему бы вполне хватило, чтобы доковылять до входной двери, надеть на себя старый лысеющий тулуп и совсем не сочетающуюся с этой общей потертостью новую рыжую шапку, сшитую под лисий мех. Он вышел и зашагал по улице, считая громкие удары своей трости о черную плитку тротуара.
Сэм