Страшные сказки братьев Гримм. Братья Гримм
Читать онлайн книгу.
ак ли это на самом деле? Останется ли беспечная девочка в живых или погибнет в животе у волка? Сказки, собранные братьями Гримм в Германии в начале XIX века, одни из самых известных и любимых в мире, но именно братья первыми начали постепенно изменять тексты сказок.
Сказки подвижны, для них не существует жестких рамок. Хотя сказки могут начинаться словами «жили-были» и заканчиваться «и жили они долго и счастливо», а могут использовать повторы и магическое число три. Но могут обходиться и без этого. Все правила о том, какой должна быть настоящая сказка, мы придумали после того, как перестали рассказывать сказки. Для этой книги мы отобрали десять лучших сказок, написанных братьями Гримм. Эти сказки грубые, жестокие, злые, прекрасные, удивительные, волшебные – эпитеты можно перечислять бесконечно. Кто-то, возможно, возразит – они же адресованы исключительно детям. Ведь это сказки, и некоторые истории братьев Гримм, действительно, со временем стали слишком адаптированными для детей. Очеловеченные животные и истории в картинках про Красную Шапочку и Ханса и Грету. Куда же подевалось все жуткое и страшное? Именно это мы, среди прочего, хотим вернуть в сказку. Вернуть тот прежний мир, те первоначальные истории, которые совершенно очевидно предназначались не только детям, но и всем тем, кому хотелось послушать занимательное повествование.
Сказки подвижны, но мы все же постарались придерживаться первоисточника. Вместе с тем мы что-то добавляли, а что-то опускали в случаях, где сказки позволяли и предполагали подобные изменения. Подробнее об этом сказано в послесловии. Это по-прежнему сказки братьев Гримм, но мы пересказали их своими словами и дали волю своей фантазии. И путешествие в этот волшебный, опасный и поразительный мир, где волки могут разговаривать, а кости петь, стало для нас настоящим даром и наслаждением.
Ханс и Грета
В вольном пересказе Кеннета Бё Андерсена
Некоторые истории такие омерзительные, что их и рассказывать-то не хочется. Одна из них начинается на опушке дремучего леса, в домишке бедного дровосека, живущего здесь со своей семьей.
Месяц уже взошел, и двое голодных детишек лежали в постели, пытаясь заснуть.
Грете так хотелось есть, что от голода сводило живот. Ей казалось, что внутри у нее сидит какой-то зверь, он грызет и грызет ее, пытаясь выбраться наружу. И время от времени рычит от отчаяния.
– Вот, – промолвил брат, протягивая ей что-то в темноте. Кусок черствого хлеба. – У меня осталось немного от завтрака.
Ей хотелось бы отказаться. Сказать, чтобы он сам съел хлеб, что он изголодался ничуть не меньше нее. Что у него тоже кожа обтягивает кости.
– Спасибо, – ответила она и взяла хлеб. Его было невозможно разжевать, такой он был твердый, и пришлось размягчить его слюной. – Ханс?
– Да?
– Как думаешь, мы скоро заживем лучше?
Каждую ночь один и тот же вопрос, на который он всегда отвечал «да». Словно и говорить тут не о чем. Конечно же, они заживут лучше, и чего она, дуреха, спрашивает.
Для маленького семейства уже давно наступили тяжелые времена. Многие деревья болели, и в поисках хороших дров приходилось забираться в самую чащу леса, и денег было в обрез. Когда-то они держали скотину. Несколько кур, козу и собаку – яйца, молоко, тепло ногам, когда лежишь в кровати. Но беда не приходит одна. Сначала лиса расправилась с курами. Потом коза упала с крутого склона и сломала шею. Осталась только собака, но кормить ее стало нечем, и однажды вечером удар отцовского топора пришелся не по дереву. Впервые за долгое время они сытно поели, пусть мясо было жестким и сухим, а Грета ела, роняя слезы.
– Как думаешь, мы скоро заживем лучше?
«Да», – всегда отвечал Ханс, но не нынешней ночью. Сегодня он взял сестру за руку и прошептал:
– Ш-ш-ш…
Где-то в лесу, озаренном светом острого молодого месяца, ухала сова. В домишке, за стеной каморки, где спали дети, раздались шаги. В дверях возник черный силуэт. Силуэт задержался на пороге, и Грета не могла понять, отчего ей вдруг стало так страшно, отчего она замерла в постели. Ведь это была мать.
– Дети, вы спите?
Ханс предостерегающе сжал руку Греты, а она взмолилась, чтобы в животе у нее не заурчало.
Да, это была мать, но что-то в ней изменилось за последнее время. Что-то странное появилось в ее взгляде, и она теперь иначе смотрела на Ханса и Грету. Грета помнила, что таким же взглядом мать смотрела на собаку, когда отец решил…
Силуэт исчез.
– Ханс? – прошептала Грета.
– Ш-ш-ш…
И вот – ее голос в темноте. Голос матери доносился из кухни:
– Мы так больше не протянем. У нас нет денег, и нам нечего есть.
– Знаю, – отозвался отец. – И что нам делать? Что же нам делать?
Он не ожидал ответа. Но ответ прозвучал:
– Мы больше не можем