Авоська с Алмазным фондом. Дарья Донцова
Читать онлайн книгу.
тки, зубную пасту.
Обычно за такими пустяками ездила моя домработница, но она три недели назад совершенно неожиданно уволилась. Просто позвонила и объявила:
– Иван Павлович, я больше не могу у вас работать.
И бросила трубку.
В первую секунду я растерялся, потом набрал номер прислуги и спросил:
– Вероника, что случилось? Может, я обидел вас чем-то?
– Нет, – ответила она. И захихикала. – Я замуж выхожу за богатого. Больше нет нужды по чужим людям мотаться, полы мыть.
От неожиданности я, забыв о хорошем воспитании, ляпнул:
– Вы? Замуж?
– А что, вы считаете меня старой, никому не нужной калошей? – моментально отреагировала домработница, теперь уже бывшая. – Толстой и некрасивой, не достойной внимания мужчин?
– Конечно, нет, – смутился я. – Не имел в виду ничего подобного.
– Вот сколько мне, по-вашему, лет?
Мне прекрасно известно: если дама задает сей вопрос, упаси вас господь ответить правду, в целях безопасности надо назвать сильно приуменьшенную цифру. Видите отчаянно растолстевшую даму, которая держит за руку внучку-пятиклассницу? Улыбайтесь и говорите: «Я хотел сказать, что вам двадцать пять, но заметил вашу прелестную дочь и понял: вам исполнилось тридцать». Гарантирую, вы станете для тетушки, недавно задувшей на торте пятьдесят восемь свечей, лучшим другом.
Но сообщение Вероники о предстоящем походе в загс настолько меня удивило, что ваш покорный слуга господин Подушкин перестал, как говорится, ловить мышей и в кои-то веки сказал правду:
– Насколько я знаю, вам шестьдесят.
– Да вы что, Иван Павлович? – возмутилась Вероника. – Откуда взяли эту цифру?
Тут, слава богу, я опомнился и прикусил язык. Хотя собрался напомнить собеседнице, что она, нанимаясь ко мне на работу, показала паспорт, в котором была указана дата ее появления на свет.
– Это вашей матери триста лет в обед, – зло продолжала домработница, – а я молода, едва сорокалетие справила. И академик Баринов оценил не только мои изумительные хозяйственные таланты, но и редкую красоту лица вкупе с прекрасной фигурой.
Я опять испытал шок. Семидесятилетнему Игорю Федоровичу, недавно ставшему вдовцом, Веронику в качестве поломойки посоветовал именно я. Вернее, мне позвонила его дочь Софья и затараторила:
– Ванечка, ты же в курсе, я давно живу в Нью-Йорке и много раз звала папу к себе. Но он категорически не желает покидать Москву, отказывается бросить свой институт, студентов‑аспирантов. Прошу, найди ему прислугу, я сама не могу этим заняться.
Немало удивленный ее просьбой, я не понял, почему Сонечка решила позвонить мне. Есть же агентства по подбору персонала! Хотя, может, она перепутала, решив, что у меня бюро по найму горничных, а не частное детективное агентство?
Но Соня сама все разъяснила:
– Ванюша, я пыталась прибегнуть к услугам специально обученных людей, мне предлагали разные варианты. Но потенциальная прислуга, войдя в прихожую отца, мигом подсчитывала, сколько стоит шестикомнатная квартира, из окон которой виден Кремль, оценивала мебель, картины, узнавала, что папе принадлежит коммерческий вуз, а также о наличии у него недвижимости в Лондоне и тут же пускалась во все тяжкие – мини-юбки, кофты с вырезом до колен… Мне продолжать?
– Не надо, – усмехнулся я.
А Софья грустно добавила:
– Папа не привык жить один, к тому же обожает женщин. Может, ты не в курсе, но они с мамой четыре раза разводились из-за того, что он заводил любовниц. Потом отец опять делал мамуле предложение, следовала очередная их свадьба… В общем, бразильский сериал! Папе сейчас семьдесят, но у него хорошее здоровье и менталитет юнца, а посему он до сих пор очаровывается дамами. Боюсь, как бы он не стал легкой добычей для какой-нибудь зубастой жадной красотки. Будь другом, найди ему в домработницы тетку, которая не вызовет естественного мужского желания. Чем старше и страшнее она окажется, тем лучше. Но совсем уж развалину тоже предлагать не надо, квартиру необходимо содержать в чистоте.
Именно в тот момент, когда Соня произнесла последнюю фразу, в мою комнату вошла Вероника и отрапортовала:
– Я все сделала. До среды.
Я посмотрел вслед своей прислуге и сообразил: вот он, нужный академику Баринову вариант. Нике шестьдесят, в ней около ста кило веса, на голове у нее невообразимо рыжие волосы, которые по мере отрастания, похоже, отгрызает ее кошка – сомнительно, что даже безрукий и слепой парикмахер способен сделать столь странную стрижку. Макияж она не наносит, парфюм не употребляет, представить ее в соблазнительном черном или красном кружевном белье немыслимо. Руки домработницы не знают маникюра. Ее голые ступни я, слава богу, не видел, но думаю, они не в лучшем состоянии. Из одежды Вероника предпочитает платья-балахоны унылых цветов, поверх которых, занимаясь уборкой, она набрасывает синий сатиновый халат с черными пуговицами.