Илимская Атлантида. Собрание сочинений. Михаил Константинович Зарубин
Читать онлайн книгу.
ельную, мироприемлющую любовь. Это пение одухотворенного сердца, сумевшего переплавить страдание («Всё болит у древа жизни людской») в свет. Это мироощущение нашего современника, открытого вечной координате жизни, нетленной в сиюминутно изменчивой реальности.
М. К. Зарубин – не только автор 16-ти книг, написанных в разных жанрах, отмеченных престижными премиями, член Союза писателей, он Заслуженный строитель Российской Федерации, руководитель крупнейшего строительного треста Санкт-Петербурга ЗАО «47 ТРЕСТ». Но в строительстве-созидании русской культуры главным для него является слово, служащее преодолению энтропии жизни, благодаря выявлению ее основополагающих, исконных смыслов, их многокрасочной, животрепещущей «симфонии», слово как ключевая сила «духовной брани».
Михаил Константинович Зарубин заслуженно удостоен звания действительного члена Академии Российской словесности. Удостоверение было вручено писателю 10 июля 2019 г., в знаменательный для русской истории день – 340-летия победы в Полтавском сражении, день памяти великого старца преподобного Амвросия Оптинского. Эти даты сошлись не случайно: наш герой своим творчеством и всей жизнью служит духовной истине и укреплению мощи России. В этом легко убедится благодарный читатель, взяв в руки собрание сочинений М. К. Зарубина.
Избранные произведения, составившие трехтомник, – настоящая русская проза, которой присуще глубинное чувство Родины, ответственность в заботе о ней, трепетная чуткость к красоте окружающего мира, сердечный резонанс душевному содержанию дорогих людей. Смысловая ткань сочинений М. К. Зарубина родственна традиции близкого сердцу автора земляка, лично знакомого с юности человека – Валентина Григорьевича Распутина.
Рассказы, повести и публицистика М. К. Зарубина – словно река, питающаяся из единого истока, символом которого стал Илим, водный путь в Иркутской области, родине писателя. Место, где родился автор, десятилетия тому назад было глубоко залито водой, сделавшись для него священным Градом Китежем.
Писатель говорит: «…моя малая родина – весь Илимский край, куда вмещается моя жизнь со всеми ее связями, поездками, лесами и полями, птицами и зверьем, ягодами и грибами, горестями и радостями, которые трудно пережить в одиночку. Да, все это, от горизонта до горизонта – моя малая родина – великое четырехмерное пространство, которое умещается в моем сердце». Появившись на свет в Восточной Сибири, Михаил Константинович волею судьбы на многие годы оказался связанным с Ленинградом-Петербургом, восприняв город всем своим существом. Мощная дуга Иркутск—Петербург словно радуга над бескрайними русскими просторами в творчестве писателя. Россия – в его сердце, в живом созидающем слове.
Долгая дорога к маме
Повесть
Благодатное утреннее июньское солнце быстро растопило ночную прохладу. Поднимаясь выше и выше по небосклону, оно согрело воду в реке, радужно расцветило песчинки в дорожной пыли, раскрасило теплыми акварельными красками лепестки цветков, поворачивающих ему навстречу свои горделивые головки, покачивающиеся в волнах пронизанного светом ветра. Несвязные ноты птичьего чириканья, прерывно доносящегося с разных сторон, постепенно распределились по высоте, выстроились в гармоничный музыкальный ряд, и слитный многоголосный птичий хор счастливо грянул оду новому дню. Эта неповторимая музыка становилась все громче, полнозвучная она разливалась над просветленными полями, над встрепенувшейся тайгой. Казалось, ликующая мелодия устремилась к высшей точке лазоревого, расшитого как парча золотыми нитями солнечных лучей небесного купола, бережно обнимающего пробуждающийся мир.
Жизнь прожить
В доме Анны Карнауховой все проснулись рано, кроме четырнадцатилетнего Мишки, который ночевал на сеновале.
Сама Анна уже и не помнила, когда нормально отдыхала. Сильнейшие боли не давали покоя ни днем, ни ночью. Иногда, в промежутках между приступами, ей удавалось забыться, но это случалось все реже и реже. Она, еще не старая женщина, жила вдвоем с сыном, муж прошедший всю войну, израненный, живого места на теле не было, пришел с фронта и умер буквально через год, простыл на Ангаре и сил выжить не хватило, дочери вышли замуж и разлетелись из дома, счастливые, даже не от замужества, а от возможности освободиться от «колхозного крепостного права» и получить в сельсовете паспорт, который многие деревенские жители никогда не видели.
Не сказать, что от наличия паспорта им стало жить лучше. Заметных перемен в жизни не произошло. Те же работа и домашнее хозяйство, но уже вдали от родительского дома. Хотя сейчас они стали приезжать чаще.
Деревня Погодаева стояла на берегу Илима. Сорок домов вытянулись цепочкой вдоль реки, и только два или три стояли на отшибе. У Карнауховых собственного отдельного дома не было, ютились в прирубе[1] к добротному дому Харитины Перетолчиной. Но Мишку это не огорчало. Он любил свое жилище, находящееся на краю деревни. Летом прямо из окон мальчик любовался неоглядным полем поспевающей пшеницы, млеющим на щедром сибирском солнце. От
Прируб – прирубленная второстепенная постройка к основному зданию.