Пусть в сладких шепотах все девы

      Мой рот закроют на замок,

      А я, бросаясь в пламя тела,

      Раскроюсь словно страстный Бог…

      Растаю в нежных томных лонах,

      Слезой небесной оботрусь,

      И старцем дряхлым изможденным

      Почую собственную грусть…

      Пусть жизнь прочтется будто книга

      И оборвутся  все листы,

      Звезда из сладостного мига

      Вернет другим мои мечты…

      И все, что в сердце остается, —

      Во тьме, в таинственных лучах

      В Луне раскроет снова Солнце,

      Листая наш прожитый прах…

      Кто я? Где я? – Я не знаю…

      И в забвении молчит моя душа,

      Лишь от Греции в безумии стеная,

      Мифы льются в дымке миража…

      Перед Грецией висит одно молчанье,

      Племена сидят вокруг костров,

      Обитанье… одичанье… обмиранье…

      Где Бессмертья вечный кров?!…

      Кровь стекает быстро с сухожилий,

      Кости предки сразу обсосут,

      Если б Боги с ними вместе жили,

      Хотя б легендами украшен был приют…

      Но дитя зверев, росло на камне

      И на камне же соитие нашлось,

      Одна Греция легендой сладкой манит,

      Обнимая мира сказочную ось…

      9 Муз даны как совершенство,

      И Любовь из лона вечной Афродиты,

      Хмельного Диониса верховенство,

      За пьянкой с танцами долги давно забыты…

      От шумного народного собранья

      Вновь тиран спешит занять свой трон,

      Древний мир несет нам узнаванье, —

      Кто и как, зачем писал закон…

      Как и тогда за правду убивали,

      С каким блаженством пил смертельный яд Сократ,

      Царство Лжи уже тогда создали,

      Как коллекцию начавшихся утрат…

      Смертен мир, увы, Ничто не вечно,

      Боги снова крутят колесо,

      Создавая вместе с нами бесконечно

      Наше общее безмолвное кино…

      Я оказался в городе как в склепе,

      Все были живы, но в душе уже мертвы

      И только тени ангелов на небе

      Пролетали вместе с шепотом листвы…

      Я жил в каком-то диком небоскребе,

      В нем девы отдавались по часам

      За деньги, что лежали в их утробе

      Младенцем призрачным бродящим по лесам…

      Крестов и плит, могил давно забытых,

      Ненужных никому во тьме из снов,

      Где капля горечи была, как яд пролита

      И мир лишился внутренних основ…

      Весь глупый и пустой, и очень жалкий

      Одной толпой бегущий человек

      Уже века лежал на вечной свалке,

      Безмолвный как прожитый им же век…

      Лишь Одиссей один из древности светился

      И было ясно, почему свою семью

      Он покидал, в морях плывя без смысла,

      Лишь тихо напевая: Ай лав ю…

      И плакала седая Пенелопа,

      Встретив снова на причале старика,

      Сто лет без мужа провозилась вся Европа,

      Рождая с войнами лишь в мыслях жениха…

      Столетние младенцы на покое

      Давно благоухают мертвым сном,

      Я рад бы исключить в себе