Жена Архитектора. Елена Юрьевна Демченко
Читать онлайн книгу.
и горничной. – Тепло у нас, натоплено. Вас ждали.
– Да, вроде, и не холодно, на улице-то, – Кэсси с наслаждением вдохнула свежий осенний воздух, пронизанный золотыми нитями заката и запахами имения. Вслушалась в привычные с детства звуки.
– Барин распорядились. Говорят, дочь приедет с юга, а она к теплу привычная. Пока освоится на родине-то, кабы не простудилась.
– Ну, смешно право, – Кэсси улыбнулась суетливой служанке и обняла её. – Как же я рада видеть тебя, Фрося! Если б ты знала только, как я скучала по тебе за границей!
– Да знамо ли дело, барышня? Поди столько чудес повидали, что житьё-бытьё-то наше и вовсе ерундой покажется никчёмной. – Фрося мягко высвободилась из объятий молодой госпожи, виновато пряча глаза. – В баньку не хотите ли с дороги? Натоплена с утра.
– Нет. Позже может быть. Что комната моя? Готова?
– А как же! Готова! Всё, как вы оставили. Батюшка ваш хотели было переселить вас в правую горницу, что подле флигеля, да мы все отговорили. Ваша-то хоть и маленькая, да светленькая и окна – в сад. Барин согласились подождать вашего приезда, а там уж решить.
– Ладно, Фрося, спасибо, – Кэсси прервала её обильный словесный поток и, придерживая юбки, заторопилась к широкой белой лестнице, ведущей к парадному входу в дом. Меж красных клёнов и облитых золотом лип он напоминал огромный старый корабль, невесть как заброшенный вглубь страны, где и не пахло морем, но от этого не менее величественный. Стоящий в старом саду на вечном приколе он выглядел так, словно в любую минуту готов отправиться на подвиги в любое штормящее море.
Кэсси улыбнулась и взбежала вверх по ступеням, где у резных дверей ждал князь Загорский, отец, строгий, немного постаревший за три года, что они не виделись, но с теми же добрыми глазами с затаившейся в них грустинкой.
– Как я рада, батюшка, вернуться! – она обняла его. – Знали б вы, сколь на чужбине грустно без отчего дома, без родных, пусть даже условия самые лучшие, и чудес столько, что и не снилось. Красоты неописуемые! Но ничто так не радовало меня, как вид наших старых клёнов подле ворот усадьбы, – Кэсси мечтательно улыбнулась. – Сколь помню себя, они такие же огромные и старые. И в бытность, когда с гувернанткой по саду гуляли, всё любовалась их величием и статью. И дом всё тот же… Нет! Право лучше стал!
Она подошла к окну, провела ладонью по гладкой резной раме.
– Ох, глянец какой навели! И стены, как мраморные! Белизной сияют! Давно ли ремонт делали? – она повернулась к отцу.
– Недавно, – сдержанно ответил тот. – Прошу, Кэсси, отдохни с дороги. Приведи себя в порядок. Поужинаем, потом поговорим. Есть о чём.
Дом изменился не только внешне. Мебель сияла новизной, но выглядела при том словно и всё той же, что помнила Кэсси с детских лет. Те же пуфики, кресла, столики, да шкафы с безделушками… Полно, да новая ли? Кэсси провела рукой по подлокотнику кушетки, что всегда стояла у окна. Так приятно было читать, полулёжа на ней после обеда!.. Вот здесь щербина образовалась, когда старый Аким ненароком топор уронил, открывая заклинившее окно. Щербина была на месте, но заделана столь искусно, что только знающий о ней мог догадаться, что тонкая, почти незаметная под полировкой нить – на самом деле след реставрации, накладочки, закрывшей дефект.
Паркет, начищенный до зеркального блеска, не издавал и малейшего скрипа, что тоже оказалось непривычно и удивительно.
Даже шторы золотистого бархата с тяжёлыми пухлыми кистями, украшающими поддерживающие шнуры, выглядели обновлёнными. И не присутствовало более в них лёгкого запаха старой пыли, который не удавалось ни выветрить, ни отстирать.
Всё кругом сияло, дышало новизной и свежестью, натёртое, вычищенное до невероятной чистоты.
В своей старой комнате Кэсси нашла вещи на привычных местах, безделушки, книги, – всё выглядело так, словно не три года здесь не было хозяйки, а только на минуту вышла она. Но, как и в большой зале, и в гостиной царило тут ощущение новизны, чистоты и ещё чего-то необъяснимого и слегка тревожащего.
Княжна распахнула окно, и краски осеннего вечера показались тусклее и беднее, чем выглядели сквозь стекло идеальной прозрачности с легчайшим оттенком голубизны.
Внесли два сундука с её вещами, и горничная принялась раскладывать и развешивать их в шкафу, украшенном тонкой затейливой резьбой.
– А скажи-ка, Фрося, что у вас тут произошло? Или наследство свалилось нежданно-негаданно?
– Ой, не спрашивайте, барышня, – опять затараторила служанка. – Я, правда, не знаю. Нас всех в деревню отправили, аккурат до Иванова дня. А что тут было, никто и не ведает. Митька-кузнец последний уезжал, так только и видел, как сети вешают, а боле ничего. И не пускали никого, покамест всё не поснимали опять.
– Какие ещё сети? –