После юридического упразднения Западной Римской империи в 476 году Восточная Римская империя, которую с XVI века принято называть Византией, осталась единственной наследницей Рима, а сами византийцы – последними римлянами (они называли себя ромеями). Однако, исследователи, специализирующиеся на изучении римской истории, до начала XX века относились ко всему, что связано с Византией, с явным пренебрежением[1]. В меньшей степени это коснулось отечественной историографии, в которой впервые появились труды об истории Византийского государства, отрицающие отношение к империи лишь как к «тени великого Рима»[2]. Этот стереотип в первой четверти XX века в основном был преодолен и в западной историографии, но касалось это далеко не всех сфер жизни византийцев.

      Как в научном сообществе, так и в массовой культуре жестокие образы римского спорта чрезвычайно востребованы (это и гладиаторы, сражающиеся между собой и со зверьми на арене Колизея, и возничие, соревнующиеся в мастерстве управления колесницей на арене римского Циркус Максимус и других ипподромов империи).

      В то же время считалось, что в Византии, под мощным влиянием христианства, спорт сразу же отошел на второй план. О ромеях писали, что «строгий аскет, обуздавший плоть и ведущий уединенную созерцательную жизнь, всегда оставался идеалом византийцев»[3]. Французский историк начала XX века Шарль Диль уделил внимание зрелищам ипподрома, но акцент был сделан им на социально-политическом аспекте восприятия спорта, а не на самих состязаниях[4].

      Даже в фундаментальных трудах по истории спорта к Византии обращаются лишь вскользь, в связи с партиями ипподрома и знаменитым восстанием «Ника»[5]. Зачастую она и вовсе не упоминается. Например, немецкий и американский философ X. Гумбрехт в монографии «Похвала красоте спорта», перечисляя стадии «спортивного развития» после античных Олимпиад и зрелищ Римской империи, бегло упоминает рыцарские турниры, обойдя Византию стороной, и переходит к Новому времени[6].

      Обобщающие труды по истории византийского спорта в мировой историографии пока не созданы, а многие аспекты данной проблематики трактуются в отечественной и зарубежной науке диаметрально противоположно.

      Поэтому мы стремились на основе письменных и изобразительных источников, а также немногочисленных памятников археологии изучить византийский спорт и физическое воспитание ромеев как явление социальной и политической жизни, дать оценку историографической традиции, рассматривающей византийцев в образе «слабых данайцев», для которых физическое развитие, самосовершенствование, профессиональный спорт не играли существенной роли; сопоставить это представление с данными источников.

      В немногочисленных работах, посвященных непосредственно спорту в Византийской империи, спортивная проблематика искусственно разделена на тематические блоки, рассматриваемые в отрыве друг от друга. О партиях ипподрома и их сущности; о гонках на колесницах; о других видах спорта; о болельщиках и их перформансах на трибунах. Такая фрагментированность приводит к тому, что история византийского спорта изучается в отрыве от жизни империи, а его эволюция прослеживается с трудом и выглядит скачкообразно.

      В нашем исследовании феномен физической культуры и спорта исследуется не как статичное явление, наиболее яркое на определенных этапах жизни империи, а как сложный и непрерывный процесс, зависящий от множества факторов социально-политического характера, и существенно влияющий на другие сферы жизни ромейского государства и его народа. Исключение составляет лишь последнее столетие истории Византии, так как для изучения физических активностей византийцев в этот период полностью отсутствует источниковая база.

      Тесное переплетение спортивной сферы с рядом других областей жизни Империи Ромеев, традиционно понимаемых как важнейшие (политическая, социальная, экономическая, военная) – один из ключевых тезисов нашего исследования.

      Вот лишь несколько положений, которые будут рассмотрены нами подробно.

      Партии ипподрома были постоянно вовлечены в имперский церемониал, их представители обязательно присутствовали при приеме иностранных гостей, в том числе в императорском дворце. На пике влияния члены партий привлекались императором Маврикием (582–602) к охране городских стен Константинополя.

      Зрелища на ипподроме активно использовались в византийской дипломатической практике: в честь приезда именитых гостей как правило организовывались гонки на колесницах, а для иноземных послов на ипподроме всегда