Великая княгиня Елисавета Феодоровна и император Николай II. Документы и материалы (1884-1909 гг.). Сборник
Читать онлайн книгу.
падения, и даже духовные соблазны, но они приобретали духовный опыт – осознание помощи Божией, ощущение присутствия Божиего в их жизни. И Господь показывал им истинный путь.
Благодать Божия была с избытком явлена в дни Саровских торжеств. Запись государя от 19 июля: «Дивен Бог во святых Его. Велика неизреченная милость Его дорогой России; невыразимо утешительна очевидность нового проявления благодати Господней ко всем нам. На Тя, Господи, уповахом, да не постыдимся во веки. Аминь!». Из дневника Сергея Александровича за этот же день: «Молились как никогда!», «подъем духа громадный». Из письма Елисаветы Феодоровны: «Как если бы мы жили во время Христово»[42].
Саровские торжества стали для каждого из них духовной ступенью к Царствию Божию. Из письма великой княгини к императрице Марии Феодоровне от 27 июля 1903 г.: «Мы все еще как во сне! О, что это было за время! Разнообразные впечатления проникают в душу, такое чувство, что ты все еще там, и хочется вернуться назад. Так трудно вернуться к повседневной жизни, вести обыденные разговоры, когда частица тебя осталась там. В такие минуты душа наполняется особым чувством, что хотя сердце и ум работают в прежнем режиме, но что-то осталось в лучшем мире, ближе к Богу, чем прежде… и все эти бедные больные люди – не могу забыть их – страдальческий взгляд этих глаз; эти молитвы; эта вера, которая заставляет человека чувствовать себя такой малостью…». Через несколько дней после окончания торжеств Александра Феодоровна пришлет Сергею Александровичу книгу Е. Поселянина «Подвижники 19 века», и тот приступит к подробному описанию паломничества в Саров.
Заступничество преподобного Серафима за Россию, за «царя, который его прославит», будет для каждого из них столь очевидна, что в дни духовной радости (Кашинские торжества 1909 г.) и личного горя (болезнь цесаревича), во время войн и революции они будут особо молиться Саровскому чудотворцу.
Сергей Александрович сразу же после возвращения из Сарова раздавал образки преподобного Серафима своим офицерам Киевского полка; Елисавета Феодоровна, отправляя санитарный отряд Иверской общины на фронт русско-японской войны, также благословляла каждого его члена образом святого. Она упросила схиигумению Фамарь (Марджанову) передать ее главную святыню – чудотворную икону Серафима – больному цесаревичу Алексею, этот образ поставили у изголовья постели мальчика. После гибели мужа его святыню – мантию преподобного – великая княгиня положила рядом с ним, в его храме-усыпальнице, но на дни освящения в Государевом Феодоровском соборе нижнего храма в честь преподобного Серафима привезла ее в Царское Село. Великая княгиня противопоставляла святость Саровского чудотворца духовной природе царского «друга» Григория Распутина: «О, если бы преподобный Серафим мог прийти к тебе и своими святыми словами наставить тебя к благоденствию твоей страны, Церкви и дома… и может, сомнение в истинности положения стучится в дверь твоего сознания – не захлопывай эту дверь, отвори ее, дорогой,
См. наст. изд. С. 646.