Жёлтые ракушки

      Обломки перламутра

      Обломки судьбы индейцев

      Нырявших с замеленных шхун…

      Свидетели схваток с акулами

      А часто вы падали вниз

      В струе воды несомой

      Акульими плавниками

      И белым поджарым брюхом

      И снизу был виден киль

      Стоящего тихо судна

      Вились какие-то стебли…

      И плавали рыбы

      И были индейцы

      Заранее обречены

      На эту прозрачную воду

      На эту тоскливую воду

      На тихое злое купание

      В тихой и злой воде

      Вокруг берега поднимались

      И ехали мутные люди

      С такой же нелепой судьбой

      Добыть неживые богатства

      Купить голубые владенья

      Отстроить приёмные залы

      Кутить и стареть и пить…

      И видеть линии тела

      Животные белые формы

      У купленных тихих красоток…

      Всё что окружает – из грязи

      И только раскидистый тополь

      В окно моё молча вплывает

      И тянет за ру́ку меня

      Пойдём там имеются травы

      Бриллианты ещё не потухли

      На тёмной туманной траве

      Которая пахнет оврагом

      И Блоком и прошлым веком

      И берегом дальним, с которого

      Махнёт мне прощально рука

      Останься один и подставь

      Усталые плечи под ливень

      Срываемых ветром

      Белых яблоневых лепестков

      И вспомни то место где были

      Твои тоскливые встречи

      И там последняя встреча…

      Она уходила грустя

      Ты думал что будешь нужным

      Что будешь с людьми и с миром

      И верил потом через годы

      Как тонкая грусть придёт

      Но вот кончились годы

      И ты на том же месте

      И ничего не сделал

      Остались чужими люди

      И зябко тебе в доме…

      И только всё так же молча

      Пахнут и падают на плечи

      Яблоневые белые вечные лепестки

      Туманное время исчезло…

      За грусть твоей памяти чуткой

      За поступь шагов несмышлёных

      По длинным скучным бульварам —

      Ты дорого заплатил

      Пожалуй не стоит платы

      Платы шагов из воска

      Платы тряпичных слов

      Наклонялись ночи белыми слезами

      И одиноким молчаньем

      И углубленьем в себе…

      Будущего не знали мы сами

      Прошлого не отстояли

      А к сердцу человечьему

      На пять шагов

      И вслушивайся, вслушайся

      Куда они зовут…

      И молча, молча стояли

      А может это только для меня

      Но ты наполнялась слезами

      Невысказанными словами

      Казалось что была ты нужной

      Исчезнешь – и мир погиб

      Исчезнешь – и нет асфальта

      Политого водой…

      Да, конечно, только для меня

      Цветы… Ваза… Чашка…

      – Это называется натюрморт…

      Художник зачем-то

      Взял эти предметы

      Поставил на свой правильно

      Освещённый небом стол

      И нарисовал…

      Их углём на полотне…

      Цветы ваза и чаша

      Скажите мне

      Вам тоже тяжко…

      Переживать эту ночь при луне…

      Мучительно медленно с сознанием долга

      Сжигая себя для других

      Выходит луна

      Чтоб я различил дорогу

      И тонкость пальцев твоих

      Ты не думала…

      Она ведь устраивает наше счастье

      Наше