– На чем мы вчера остановились? – мама опустилась на мягкое кресло и, поджав под себя ноги, взяла с полки книгу. Четыре пары любимых глаз уютно выглядывали из-под теплых одеялок, ожидая продолжения вечерней сказки. Но дверь открылась, и вошла Ника, самая старшая сестра.

      – Мамочка, иди, отдыхай. Я им почитаю.

      После продолжительного обнимания и пожеланий спокойной ночи, к особенной радости единственного мальчика в большой семье Малышевых, Ника взяла в руки книгу и начала читать.

      Сегодня маленький принц рассказывал о своих путешествиях по планетам.

      – Ночью, когда ты будешь смотреть на небо, ты увидишь мою звезду, ту, на которой я живу, на которой я смеюсь. И ты услышишь, что все звезды смеются. У тебя будут звезды, которые умеют смеяться!

      Ника закрыла книгу и оглядела малышей, уснувших под мягкий, убаюкивающий голос сестры. И только восьмилетний Ростислав пытливо вглядывался в чернеющее небо за окном.

      – Ты чего не спишь?

      – Значит маленький принц такой же, как мы?

      – А кто вы?

      – Космонавты.

      Ростик сел и обернулся на десятки фотографий космонавтов над своей кроватью. Все они обрамляли самый большой портрет, с которого смотрели смеющиеся глаза Юрия Гагарина.

      Урок подходил к концу, но и Ростя уже заканчивал дорисовывать свой новый межгалактический космолет. Екатерина Тимофеевна с грустью смотрела на Валю Кочубеева.

      – Как можно во втором классе не знать, что от перемены мест слагаемых сумма не изменяется?!

      – Я забыл.

      – Садись на место. После уроков останешься.

      Валя шел мимо парты, за которой сидел Ростик, и его глаза расширялись по мере приближения к его чудо-космолету.

      – Ничего себе! Покажи!

      Ростик развернул тетрадь. Екатерина Тимофеевна строго посмотрела на ребят.

      – Ростислав! Ты чем там занимаешься?

      Ростя неохотно поднялся, пытаясь понять ситуацию вокруг. Кочубеев быстро сел на свое место, но успел шепнуть, ехидно улыбаясь: «Пушкиным».

      – Я Пушкиным занимаюсь, – неуверенно ответил Ростик.

      – На уроке математики?!

      Весь класс засмеялся, а Ростик показал Кочубееву за спиной угрожающий кулак.

      На перемене, сидя на задней парте, Ростик и его лучший друг Эдик вели серьезный разговор.

      – Я – командир корабля. Ты – бортинженер. Остается космонавт-исследователь. Без третьего экипаж не будет укомплектован.

      Эдик и Ростик внимательно оглядывали класс. Нужен такой, чтобы навсегда, по-настоящему! Чтобы потом не сказал – я хочу быть бизнесменом.

      Взгляд Эдика остановился на Марке Петрове.

      – Давай Марка. Он отличник.

      – Он блогером хочет быть.

      – Тогда Головочева. У него дедушка профессор.

      – За него дедушка полетит? У него даже по математике тройка.

      В это время к ребятам неожиданно подсела Алена Мещерякова. Ростик, стеснительный с рождения, смотрел на нее настороженно.

      – Ты чего? У нас тут важный разговор.

      – Слышала я ваш разговор. А девочек в космос берут?

      Ростислав от удивления чуть не поперхнулся.

      – А Терешкова?! Савицкая! Кондакова! Ты знаешь, сколько женщин летало в космос? – с жаром заговорил он

      – Сколько? – одновременно спросили Алена и Эдик.

      – Шестьдесят четыре!

      Несколько секунд все молчали, словно обдумывая эту огромную цифру. И тут Алена так резко прервала эту торжественную минуту, что Ростик аж вздрогнул.

      – Тогда возьмите меня в свой экипаж. Я тоже буду космонавтом.

      Мальчишки смотрели на нее с нескрываемым изумлением. Даже если бы двоечник Кочубеев сказал, что мечтает полететь в космос, это бы не вызвало столь ошеломляющий эффект. Алена, по мнению Ростика, могла быть актрисой, фотомоделью, королевой, но никак не космонавтом. Он посмотрел на Эдика и его открытый рот, громко сглотнул и выдавил: «Таких в космонавты не берут». Теперь пришло время Алены от возмущения открыть рот.

      – Это почему?!

      К тому времени Эдик