Зародыш мой видели очи Твои. История любви. Сьон
Читать онлайн книгу.
е брошен в хаосе сновидений: в центре площади, оберегая покой горожан, возвышается статуя. Она изображает цыпленка на бегу: шея вытянута вперед, голова задрана к небу, клюв распахнут, куцые крылышки растопырены в стороны.
В черном мраморе отражается голубой месяц – словно свет ночника, оставленный для боящихся темноты детей.
Городок как раз и назван в честь этого цыпленка. И несмотря на скромные размеры (он едва ли раз в семь превосходит своего живого собрата, а это, согласитесь, не ахти какая величина), ему удается обеспечить жителям Кюкенштадта сон куда поспокойней того, что большинство святых хранителей крупных городов в состоянии предложить своим клиентам. В сердцах спящих кюкенштадтцев еще жива память о том, как этот малыш спас их предков от страшной участи быть растерзанными свирепым великаном-берсерком, который в былые времена бродил по континенту, уничтожая все живое на своем пути.
И если бы история моей жизни не начиналась в городке, что обязан своим существованием маленькому любознательному цыпленку… да, если бы она не начиналась именно здесь, в этом выходящем на площадь трехэтажном здании, мы бы просто бесшумно выскользнули из спального корпуса под названием Кюкенштадт и тихонько затворили бы за собой дверь.
Из глубин здания доносятся стоны – их способно различить чуткое к домам ухо. Однако это не стенания больных и страждущих, о нет! Это протяжные вскрики высшего блаженства, крещендо сексуальной кульминации, звучные придыхания, сопровождающие пылкие покусывания шеи и страстные потискивания ягодиц».
«Так это что, бордель какой-то?»
«Фасад здания густо увит плющом, который расступается под окнами и висящей над входом вывеской: GASTHOF VRIESLANDER, а под самым кровельным свесом заплетается в такой плотный клубок, что, кажется, вот-вот поднимет в воздух крышу».
«Подними ее! Мне хочется заглянуть внутрь, посмотреть, кто там стонет!»
«Сейчас здесь уже не бордель, а обыкновенная гостиница, и управляет ею одна добропорядочная супружеская пара, бросившая хозяйство в деревне и уступившая свои земли под строительство автотрассы.
Денег за это они выручили всего ничего, но с Божьей помощью и удачей – когда Партия всерьез взялась за улучшение нравов населения – им посчастливилось по дешевке приобрести сие прибежище греха».
«Ну, поднимай же крышу!»
«Тогда закрой глаза. Представь себе площадь, цыпленка и здания вокруг, в том числе – Gasthof Vrieslander с плющом и крышей. Представила?
Хорошо! Нет-нет, не открывай пока глаза! Теперь я просуну руку сквозь твой лоб – да, можешь наморщить его, если хочешь… Видишь, как моя кисть зависла над площадью, словно лапа чудовища – бледно-серая в призрачном свете уличных фонарей и луны, застывшей над церковью?»
«О, Боже, как странно выглядит твоя ручища – такая огромная! У тебя длинные ногти, я раньше этого не замечала…»
«Тсс, сосредоточься! Смотри: я нажимаю большим пальцем под карниз, обхватываю крышу сверху и приподнимаю ее – очень аккуратно, чтобы не отломать дымоход…»
«Да-да, конечно! Мы же не хотим никого разбудить!»
«Затем, плавным движением руки в запястье, я заношу ее над площадью и осторожно там опускаю.
Теперь у цыпленка над головой появилась крыша, но главное: он не видит, чем мы тут с тобой занимаемся. Слышишь, как он там, под крышей, заходится от любопытства: “Можно мне посмотреть?
Можно мне посмотреть?”»
«О, он такой славный!»
«Ты не переживай за него, он скоро устанет возмущаться и уснет, засунув клюв под крылышко».
«Спокойной ночи, малыш!»
«Ну вот, цыпленок засыпает, а мы продолжаем осматривать дом. Видишь, как я засовываю свои длинные ногти в шов между фронтоном и фасадной стеной?
«Да, вижу…»
«И тяну стену к себе?»
«Да! Там еще что-то похрустывает в швах – точно сахарный клей!»
«А сейчас я отделяю стену от дома и тоже укладываю ее на площади…»
«Теперь гостиница – словно кукольный домик!»
«И правда похоже… Вот здесь, на первом этаже, расположен вестибюль для приема гостей и вход в контору; та дверь, что напротив стойки, ведет в столовый зал, а эта, с овальным окошком, – на кухню. Как видишь, ничего неприличного здесь не происходит, гости благопристойно почивают в своих кроватях на всех трех этажах, а уставший за день персонал гостиницы мирно посапывает наверху, под мансардными стропилами».
«А что за звуки доносятся из конторы? Мне кажется, там кто-то тяжело дышит, вздыхает и охает».
«Да, действительно, что-то такое оттуда слышится. Ну-ка, заглянем к этому вздыхателю…
У письменного стола в глубоком кожаном кресле сидит рыжеволосый подросток и, согнувшись над пожелтелыми фотографиями пышнотелых девиц, наяривает рукой у себя в паху…»
«И кто же сей бесстыдник?»
«Это