Обещания счастья —

      красота и весна.

      Жаль, восторг от причастья,

      как и вся новизна,

      выцветает за лето,

      и на исповедь вновь

      всех, чья песенка спета, —

      осень ждёт и любовь.

      С молекулой Любви – Вселенная сравнима,

      а звёздные системы – как атомы её.

      И с ядрами – светила в них вполне соизмеримы,

      планеты – с электронами… Один из них – Землёй

      был назван человечеством, – эфира воплощеньем

      средь воздуха и пламени, средь пыли и воды.

      Чтоб из простой бактерии развиться поколеньям

      сегодняшним, – не раз уже перемещались льды,

      и континенты двигались, и вымирали виды.

      Этапам эволюции – миллиарды лет.

      И всё это затем, чтоб я сегодня смог увидеть

      в глазах своей Любимой – души счастливой свет…

      Как заря – всегда светла,

      молчалива – как могила,

      ты – спасение от зла,

      вечно движущая сила

      для планид и для сердец…

      В людях робко воплощаясь,

      тише, чище наконец

      души сделать их пытаясь,

      ты одна даруешь мир,

      только ты достойна власти!

      О, живительный эфир!

      О, любовь, ты – Бог, ты – счастье!

      Золотая листва, золотая,

      и видны сквозь неё небеса. —

      То осенняя старость святая

      прикоснулась к деревьям, кустам.

      Старость та не мрачна, не глубока,

      не костлява ещё, а мудра,

      как душа, погулявшая много

      и уставшая чуть… Мне пора

      эта по сердцу больше, чем лето.

      Грусть и память – приволье души.

      На вопросы найдутся ответы,

      и задачи возможно решить

      призадумавшись… Через синь неба

      в никуда устремив слабый взор,

      я как вкопанный встану нелепо,

      и прервётся пустой разговор…

      Есть от природы добродетельные люди,

      а есть с бесинкою в душе, – я из таких.

      Скрывать не стану – нравом страстен я и труден,

      хотя чертовски, словно омут, внешне тих.

      Негармоничным гороскоп мой создан небом,

      и осененьем вдохновенным – силам зла

      обязан я1, иначе бы поэтом не был.

      Стихи – они отнюдь не добрые дела,

      а лишь слова… Но всё же, любящей душою

      меня с рождения влечёт к себе лишь тот,

      кто добродетелен, как ангел, кто к спокою

      порой без слов мятежный дух мой приведёт.

      Когда спокойствие мне сердце заполняет,

      то счастье – быль, а не безумная мечта.

      Да, добродетель скромно умиротворяет,

      жизнь – лихорадка без неё и суета.

      Агония огня… – Средь красных углей

      дрожит и бьётся пламени язык.

      И жалко жалят искры, если улей

      из пепла – потревожит наглый взбрык

      послушной кочерги… Так вдохновенье

      порою гаснет среди красных слов.

      Огонь творенья тот – души горенье,

      а ум – золу лишь ворошить готов.

      Слово, как семя, посею в пространство,

      глубже зарою, а дальше оно

      пусть в тираже вырастает гигантском

      или зачахнет в тени… Всё равно…

      Да, всё равно от меня не зависит

      слова судьба, как и судьбы людей.

      Где-то в бескрайней неведомой выси

      движет светила Старик-Чудодей.

      Каждому мигу своё назначенье,

      каждому делу – начало с концом,

      каждой цепи – подходящие звенья, —

      всё в этом духе… Побыть мудрецом

      здесь постараюсь, Ему подражая.

      Да и творил я, узрев эталон —

      в Мире,