– Ну привет, сторожевые суперпсы.

      Почесав обоим за ушами, Эмма угостила их собачьими сухариками. Она всегда набивала ими полные карманы, собираясь ехать к бабушке.

      Из дома несло горелым.

      Эмма улыбнулась. Видно, Долли снова пыталась что-то испечь. Вероятно, на всём белом свете она была единственной бабушкой, которой ни в какую не удавался даже самый простенький пирог. Готовила она, впрочем, тоже не особенно хорошо. Всё то, чем с удовольствием занимались бабушки подружек Эммы, Долли ничуть не увлекало: она не вязала крючком, не вязала на спицах и не читала вслух сказок. О дне рождения Эммы она забывала каждый год. Её седые волосы были короткими, как спички, одежду она носила главным образом мужскую и свою машину ремонтировала сама.

      Эмма не променяла бы её ни на какую другую бабушку.

      – При-ве-ет! – крикнула она в заполненную дымом кухню. – Я снова приехала.

      Из-под кухонного стола на Эмму с лаем выскочил здоровенный пёс и, подпрыгнув, лизнул её в лицо.

      – Привет, родная моя. – Долли сидела на корточках перед духовкой, и вид у неё был совершенно несчастный. Она вынула свой пирог и шмякнула его на стол. – Ну ты погляди, опять перепекла. Ничего не понимаю. А ведь я даже специально раздобыла себе такой вот дурацкий кухонный будильник.

      Огромная собака оставила Эмму в покое и принялась обнюхивать сгоревший пирог.

      – Какая удача, что я ещё на всякий случай купила немного выпечки.

      Долли вытерла о штаны испачканные мукой руки и чмокнула Эмму в щёку.

      – Как хорошо, что ты снова здесь. Надеюсь, ты по мне скучала?!

      – Ещё как скучала.

      Эмма сняла рюкзак и протянула незнакомой собаке горстку сухариков.

      – А этот ещё откуда взялся?

      Долли вынула из шкафа большой свёрток с пирогом.

      – Пучок-то? – Она потянула Эмму за собой на свежий воздух. – Его наш ветеринар Кнапс нашёл где-то у въезда на автобан. Ты же знаешь, как раз такие всегда попадают ко мне.

      Эмма широко улыбнулась.

      Ещё бы ей не знать! Куры, не несущие яиц, беременные кошки и грызущие ковры собаки – бабушка принимала всех подряд. Даже одного старого мерина к себе взяла – теперь он пасся за её домом на выгоне. Звали его Альдо. Четыре года назад Долли спасла его от живодёрни. На спине Альдо она обучила Эмму верховой езде.

      – Как поживает Альдо? – спросила Эмма.

      Долли присела на садовую лавку, которую дедушка смастерил много лет назад, налила в чашку какао и протянула Эмме.

      – Альдо? У него всё хорошо. Небольшие неприятности с зубами, но жрёт всё равно как слон.

      – А что вообще слышно? – Эмма взяла в руку кусок пирога.

      Одна из куриц скрылась под столом и дёрнула за шнурок её ботинка.

      – Ну что… да ты и сама слышишь.

      Как раз в этот момент в автомастерской Проске по соседству заглох мотор. Эльсбет Докенфус, соседка Долли по левую руку, подметала дорогу перед стеной своего сада – под аккомпанемент радио.

      – Эй, Эльсбет! – крикнула Долли. – Ты не могла бы сделать своё радио чуть потише? У меня от этого грохота уже кофе из чашки выплёскивается.

      Ворча себе под нос что-то невнятное, Эльсбет прошаркала к стене, выключила радио и приблизилась к забору Долли.

      – На вот! – Она перебросила через забор пустую сигаретную пачку и две палочки от мороженого. – Это я нашла у тебя под забором.

      – Вот уж это вполне могла бы оставить себе, – отмахнулась Долли. – Хочешь чашечку кофе, Эльсбет?

      – Нет уж, спасибо. – Эльсбет кивнула Эмме. – Привет, Эмма, а я-то думала, ты домой уехала.

      – Так я и уехала. – Эмма едва удержалась, чтобы не рассмеяться. – Но это было уже три месяца назад, фрау Докенфус. А сейчас у меня летние каникулы.

      – Ах вот как? – Эльсбет Докенфус наклонилась и выдернула из земли несколько цветочков, росших у Долли под забором. – Одуванчики. Фу ты, чёрт. Ладно, ешьте свой пирог. У меня свои дела.

      С мрачным лицом она вновь взялась за метлу, включила радио на