Отпуск крокодила Гены. Эдуард Успенский
Читать онлайн книгу.
ворят, Оймякон очень хорошее место. И в Нарьян-Маре я никогда не был.
– И слава богу! – отвечал крокодил Гена. – Там такой холод, что никакое пальто, никакая шуба не спасут.
– Гена, – продолжал Чебурашка, – а мы тебе купим доху́[1]. И валенки с калошами.
– Я предпочитаю плавки, – отвечал крокодил, укладывая вещи в свой большой красный чемодан на колёсиках.
– Ладно, – смирился Чебурашка. – Пусть в этом году будет по-твоему. А в следующем году в отпуск обязательно поедем на полу- остров Ямал.
Чебурашка вынул из своего рюкзака варежки и валенки и положил туда чёрные очки. Больше в рюкзаке у отпускника Чебурашки ничего не было.
В дверь позвонили. Как всегда, три с половиной раза.
– Это ко мне, – догадался Гена. – Почта.
И точно. Почтальон вручил Гене конверт с надписью: «Москва. Кремль. Крокодилу».
– Знают меня в стране, – скромно сказал Гена.
– А при чём тут Кремль? – спросил Чебурашка.
– Там, наверное, самая главная почта, – ответил Гена.
На конверте было ещё написано: «Почтальон, спеши скорее» и «Лети с приветом, вернись с ответом».
– Наверное, это письмо про любовь, – решил Гена. – Любовные письма всегда так начинаются.
– Тогда скорее читай его, – попросил Чебурашка.
Он уже переходил в тот возраст, когда вопросы любви и дружбы занимали у него второе место после мультфильмов. И Гена стал читать:
– «Дорогой крокодил, пишут тебе ребята из посёлка Березай. Мы тебя очень любим…»
– Вот видишь, – сказал Чебурашка, – действительно письмо про любовь.
– Это, скорее, про дружбу, – возразил Гена и продолжал: – «…Ты нам очень нужен. Ты можешь спасти нашу речку Березайку, которую губит наша чернильная фабрика. У нас уже лягушонки стали синие. Мы всем посёлком Березай поклонимся тебе в ноги. Юные березайцы Иванов, Петров, Сидоров и маленький Мкртчян».
– Они, наверное, братья, – сказал Чебурашка.
– Нет, просто однофамильцы, – возразил Гена.
– Ну, так поедем им помогать? – спросил Чебурашка.
– Нет, – ответил Гена. – Я три года не был в отпуске.
– Но у них там лягушки синие! – закричал Чебурашка.
– Может, они слишком долго купаются, – холодно возразил Гена.
– Эх, Гена, – сказал Чебурашка, – а я думал, ты все дела бросишь и помчишься спасать речку, а ты…
– Ты, Чебурашка, правильно понял. Все дела бы я бросил, а вот отпуск бросать не хочу. И вообще это письмо не мне, а журналу «Крокодил».
– Почему ты так решил?
– Потому что здесь написано внизу: «Мы тебя все любим, выписываем и читаем». А меня любить можно, а выписывать и читать нельзя.
– Жалко, – сказал Чебурашка. – Я так люблю спасать речки и вообще кого-нибудь.
Они ещё долго укладывались. А письмо Гена положил в новый конверт и написал:
«Москва, ул. Правды, журнал «Крокодил»,
журналистам Моралевичу и Жувачкину».
– А почему Моралевичу и Жувачкину? – спросил Чебурашка.
– Это очень хорошие журналисты. Очень ругательные. Они от этой чернильной фабрики оставят мокрое место.
– Лучше бы уж сухое, – сказал Чебурашка. – Чтобы чернила не проливать.
Гена велел Чебурашке сбегать и отнести письмо в почтовый ящик.
И Чебурашка побежал.
Он долго прыгал около почтового ящика, пока какой-то прохожий не помог ему и не приподнял над землёй вместе с письмом.
Когда Чебурашка вернулся, Гена всё уже упаковал.
– Присядем перед дорогой, – сказал он.
– Зачем? – спросил Чебурашка.
– Есть такой обычай, – объяснил Гена. – Надо присесть и тихо-тихо сидеть полчаса, а то дороги не будет.
Только они присели, как снова зазвенел дверной звонок.
– Ну всё, – сказал Гена, – теперь жди неприятностей.
Это снова пришёл почтальон. Он принёс твёрдую открытку в конверте. На конверте было написано:
«Двум балдам – длинному, который зелёный
и плоский, и маленькому, коричневому
с торчащими ушами».
– Гена, это не нам, – сказал Чебурашка.
– Почему ты так решил?
– Потому что ты уже давно не плоский. Ты хорошо поправился и почти круглый стал. А я давно не маленький, мне семь лет. И уши у меня не торчат, я кепку ношу. И потом, мы совсем не балды.
– Боюсь, Чебурашка, что это нам. Я даже догадываюсь от кого. Боюсь, это старуха Шапокляк нам прислала объявление войны. Давай посмотрим, что там внутри.
Они открыли конверт и вынули открытку.
На
Дохá— шуба мехом внутрь и наружу (