Голоса. Светлана Шаповалова
Читать онлайн книгу.
только ты не трогай, а? Дай спокойно пожить.
– Хорошо, я не буду, – пообещал я.
Дальше мы ехали молча, думая каждый о своем, пока не показалась деревня. Во дворах лаяли собаки. Из труб курился уютный дымок. Представилось, как хозяйки хлопочут у печей. Мы проехали ещё немного и лошадь встала. Возничий развернулся и сказал, что мы уже на месте. Я слез с телеги и пошёл к дому бабы Фиры. Где был дом деда, я совершенно не помнил, но, видимо, он был дальше, потому как сгоревших срубов нигде не было видно. Я подошёл к калитке, звонко залаял большой пёс. Занавеска на окошке дрогнула и мне навстречу вышла небольшая бабушка в платке. У неё были почти бесцветные глаза. Я бы никогда не узнал её:
– Лёшка, – звонко крикнула она и бросилась меня обнимать.
От неё пахло хлебом и молоком, детством. Во мне что-то шевельнулось колючками. Я смутно помнил этот родной запах. Конечно, я помню, как бегал к нашей соседке, как она кормила цыплят, как дарила яблоки и угощала морковью. Ее просто окунали в воду, обтирали о фартук, и никто не чистил от кожуры. Мы лихо грызли её, а песок так и скрипел на зубах. Но как же это было вкусно. Я помню, что у неё был огромный ленивый кот, которого она часто ругала и говорила, что он страшный разбойник, опять повадился воровать сметану. Васька был большой, тёплый и совершенно не верилось в то, что он может быть разбойником. Я жалел его, гладил, носил желтки от яиц, которыми меня кормил дед. Я ненавидел крутые яйца, особенно желтки. Кот их с удовольствием на радость мне съедал. Сейчас, конечно, его уже нет, да и бабушку Фиру я почти не помню, но что-то зажало внутри, защемило, почти до слез. Старушка плакала и обнимала меня как родного, и я тоже плакал и в этот момент я чувствовал, как становлюсь Лешкой, мальчишкой с белыми, выгоревшими волосами.
– Лешка, разбойник, куда ж вы все делись? Совсем нас забыли?
Я молчал, потому что сказать мне было нечего, и просто обнимал старушку и гладил по спине. Когда она немного успокоилась, то рассказала, что дед снова ушёл на свою заимку и больше не возвращался. Мы редко ездили к деду в гости. Сам по себе он был сдержанным на эмоции, ко всему относился холоднокровно. Но с ним никогда не было страшно, даже в тайге. Он очень мало рассказывал о себе, в основном о том, что нас окружает и происходит. Он учил меня гладить белье и топить печь. Мы с сестрой, после летних каникул проведенных с дедом, умели варить гречневую кашу и открывать тушёнку. Дед, в тайне от мамы, учил меня стрелять из двустволки. Много и интересно рассказывал о тайге. Сам много читал и мне давал почитать свои книги из подземелья. Подземельем, я называл ход в подвал из его комнаты. Дед откидывал половик и открывал подвал, дёрнув за большое металлическое кольцо. Кольцо было тяжелым, кованым и мне очень нравилось. Оно было сделано в форме золотого змея, кусающего себя за хвост. Вниз меня, конечно, никто не пускал, лишь дед приносил оттуда удивительные вещи. Книги в старинных переплётах, какие-то стеклянные колбы, которые слегка дымились, зеркала причудливой формы и много разных камней, которые