Православие. Словарь неофита. Юрий Булычев
Читать онлайн книгу.
й Римской империи (Византии) и впитавшего как интеллектуальное наследие греко-римского античного мира, так и влияния эллинистического Востока. Поскольку религиозно-духовные аспекты и культовые особенности православия рассматриваются нами далее в конкретных статьях, автор считает целесообразным посвятить бо́льшую часть этого введения обзору культурно-исторических обстоятельств формирования и развития православного миросозерцания.
Начать уместнее всего с напоминания, что византийская цивилизация, в лоне которой сложились догматика и культ восточного христианства, являлась цивилизацией не чисто европейского и не чисто азиатского характера. Став самостоятельным государством со столицей в Константинополе после разделения с западной частью Римской империи в 395 году, Византия распространила свою власть на территории, находящиеся в Европе, Азии и Африке. В Восточную империю входили Малая Азия, Балканский полуостров, острова Эгейского моря, Сирия, Палестина, Египет, Киренаика, опорные пункты в Северном Причерноморье. Западная Римская империя пала под натиском варваров в 476 году. Восточная же просуществовала до 1453 года, когда была завоевана турками-османами. Спустя сто лет после падения Константинополя она была названа западноевропейскими историками «Византия», хотя сами обитатели Восточной империи называли ее Римской, а себя римлянами (ромеями).
Культурное своеобразие восточной части Римской империи дало о себе знать еще до раскола единого государства. Само перенесение его столицы на берега Босфора явилось следствием стремления Константина Великого избежать влияния античного язычества. Христианство по своему духовному типу было столь противоположно языческому наследию Рима, что решение Константина связать будущность Римской империи с новой религией создавало огромные трудности. Официальное признание христианства императорской властью мало что изменило на практике. Рим продолжал оставаться центром античной культуры. Вступить в открытую борьбу с язычеством Константину было не по силам. И он решил строить новую цивилизацию рядом со старой. «Христианская империя не могла упразднить языческое царство, – замечает Е. Н. Трубецкой в своем известном культурно-историческом исследовании, – а могла существовать лишь рядом с ним как другой Рим, как град Константина».[1]
Интеграция территорий, принадлежащих к различным частям света, равно как и соединение наследия Античности с влияниями эллинистического Востока в византийской культуре, делало Восточную империю державой великого культурного синтеза, плоды которого выходили за рамки регионального значения. Символически это выразилось в местоположении столицы империи – Константинополя. Созданный на месте древнего греческого города Виза́нтия и освященный в 330 году, он, по выражению С. С. Аверинцева, явился «знаком вселенского задания ромейской державы». Столица Византии не вписывалась ни в ряд азиатских, ни в ряд европейских городов. Расположенный там, где Азия и Европа вплотную подступают друг к другу, Константинополь оказался у стен легендарной Трои, где «локализовано мифическое начало эллинской истории, через Энея – римской истории, через римлян – европейской, в том числе и русской истории, а по некоторым комбинациям – истории азиатских народов… Это знаменательное место. Город, который его занимает… в каком-то смысле сам себе мир, как сама себе миром была в свое время Римская империя».[2]
Столица на Босфоре явилась не просто крупнейшим центром цивилизации, но геокультурной точкой, где оказались собраны воедино все высшие плоды интеллектуального, религиозного, эстетического опыта человечества первых веков христианской эры. Гомер, греческая философия и римское право, Библия и аскетическая практика раннего христианского подвижничества, древние эзотерические учения и мистические традиции Востока – все это существовало и удивительно сочеталось в пределах даже не одного государства, а в границах одного города – Константинополя, Второго Рима, Царьграда. Со своими богатыми дворцами, пышными придворными ритуалами, великолепными храмами и торжественными богослужениями столица Византии потрясала воображение путешественников из стран Азии, Африки и Европы.
Имея осевое, структурообразующее значение внутри развивающейся христианской ойкумены, будучи ее религиозно-духовным ядром, Византия служила источником идей, творческих импульсов и кладезем общественно-культурного опыта для соседних народов. Восточная империя исторически стимулировала развитие двух провинций христианского мира: римско-латинской и православно-русской. Причем обе они укрепляли свои позиции в мире (одна как оппонент Восточной империи, а другая – как хранительница ее творческого наследия), тогда как сама Византия постепенно приходила в упадок.
Универсальный смысл византийского синтеза будет более понятен, если принять во внимание решающую роль греческого духовно-созерцательного начала в культуре Византии, в то время как культура Западной империи испытала существенное влияние формально-логического склада латинского ума. Достаточно восприимчивая к мистическому наследию Востока,