Она почувствовала, как чьи-то руки встряхнули ее, и услышала тихий голос, но ее сознание не хотело возвращаться в мир бодрствующих.

      – Девочка, просыпайся!

      Наконец Мириамель со стоном повернулась и открыла глаза. Ган Итаи смотрела на нее сверху вниз, на ее лице застыло озабоченное выражение, лоб избороздили морщины. Утренний свет проникал из коридора в приоткрытую дверь каюты. На Мириамель вдруг накатили мрачные воспоминания о вчерашнем дне.

      – Уходи, – сказала она ниски.

      Мириамель попыталась спрятать голову под одеялом, но сильные руки Ган Итаи схватили ее за плечи, и ниски заставила ее сесть.

      – Знаешь, что я сейчас слышала на палубе? Матросы говорят, будто граф Аспитис намерен жениться в Спените – на тебе! Это правда?

      Мириамель закрыла глаза руками, прячась от света.

      – Ветер поднялся? – спросила Мириамель.

      – Нет, по-прежнему штиль. – В голосе Ган Итаи слышалось удивление. – Почему такой странный вопрос?

      – Потому что, если мы не сможем добраться до Спенита, он на мне не женится, – прошептала Мириамель.

      Ниски покачала головой.

      – Клянусь островами, не нанесенными на карту, это правда! О, девочка, ты не хочешь за него замуж, верно?

      Мириамель открыла глаза.

      – Лучше умереть, – сказала она.

      Ган Итаи с отвращением тихо фыркнула. Она помогла Мириамель встать с кровати, потом принесла маленькое зеркальце, которое ей подарил Аспитис, когда еще строил из себя добряка.

      – Ты хочешь причесать волосы? – спросила ниски. – Они выглядят так, словно все пряди спутал ветер, – тебе вряд ли такое нравится.

      – Мне все равно, – ответила Мириамель, но выражение лица Ган Итаи ее тронуло: смотрящая-за-морем не знала, как ей еще помочь.

      Мириамель протянула руку за зеркалом. Рукоять кинжала Аспитиса, прятавшаяся в складках одеяла, зацепилась за рукав, и оружие упало на пол. Некоторое время Мириамель и старая ниски смотрели на кинжал, и внезапно Мириамель осознала, что единственная дверь к спасению закрывается. Она бросилась на пол, чтобы схватить оружие. Но Ган Итаи ее опередила. Она поднесла кинжал к свету, и в ее глазах с золотыми пятнышками появилось удивление.

      – Отдай, – сказала Мириамель.

      Ган Итаи посмотрела на птицу, выгравированную на рукояти кинжала.

      – Это нож графа, – сказала ниски.

      – Он оставил его здесь, – солгала Мириамель. – Отдай.

      Ниски повернулась к ней, и ее лицо стало серьезным.

      – Он не оставлял его здесь, – сказала она. – Он носит этот кинжал только с парадным костюмом, а я его видела, когда он поднимался на палубу вчера ночью. И на поясе у него был другой.

      – Он