Июньской ночью спят цветы дневные,

      Склонив головки, смежив лепестки,

      Словно ресницы, а цветы ночные

      Пьют лунный свет на берегах реки.

      Невидимое глазу стало явным,

      Ночь невесома, призрачно-светла,

      Закутанная влагою туманной

      Над темной гладью замерла ветла.

      Губами рыбы чмокают лениво,

      Дыханье затаили тростники

      И слушают, как под речным обрывом

      Бормочут в полудреме родники.

      Ночь беспрерывно изменяет лики,

      Любуюсь ими, слушаю, смотрю.

      А в чаще бора, на зеленой пике,

      Зарянка славит новую зарю.

      Но эта ночь окажется особой —

      Ведь празднуют ее выпускники.

      Они прощаются с учителями, школой,

      От грустных мыслей очень далеки.

      Лишь женщина одна спускается с обрыва,

      Садится у реки под старой ивой.

      Ее лицо прекрасно и печально,

      Окутано оно великой тайной.

      Известно этой ночью ей одной,

      Что ночь пришла пред страшною войной.

      Ведь эта женщина и Родина и мать,

      И как же ей о будущем не знать?

      Уже крадется близко от границы

      Война, как злобная и хищная тигрица.

      И к селам, городам, что мирно спят,

      Уже подходят тысячи солдат.

      И самолеты Гитлера бомбят

      Железные дороги и аэродромы,

      Их подвергая и разрухе и разгрому.

      Лишь первые лучи окрасят небо светом,

      Порозовеют облака перед рассветом,

      Речная гладь слегка засеребрится,

      И дети еще будут веселиться,

      Когда начнется страшная война,

      И много горя принесет она.

      Мать-Родина оплачет горько их —

      Любимых сыновей своих.

      Раскрыты были окна школы,

      Сирень цвела,

      Звенел над садом смех веселый,

      Светлела мгла.

      Уже порозовели дали

      И гладь реки.

      И радостно рассвет встречали

      Выпускники:

      Улыбки, светлые одежды,

      Кругом цветы.

      Прекрасны юности надежды,

      Любовь, мечты.

      Казалось, что волною льется

      Бал выпускной,

      Но кто мог знать, что мир взорвется

      В ту ночь войной?

      Ведь