Где-то громко играет музыка, меняются запахи. Тянет вкусной едой и выпивкой.

      Слышу ругань, уже, как во сне. Состояние мягкое, податливое. Похоже, переборщила я с дозой успокоительного…

      Возле кухонной зоны  вижу Нору в коротком платье, она нагибается и сплёвывает кровь на пол. Вытирает рот ладонью, еще раз сплевывает. В это раз прицельно. Стоящему неподалеку Виктору Евгеньевичу на ботинки. Рядом с ней –  высокий мужчина в белой рубахе и красивых синих брюках. Он поддерживает Нору за талию   и ругается с Виктором Евгеньевичем.

      – Она самая доходная, – рычит мужчина, поглаживая Нору по спине. – На трассе ,  что ли? Ты мне элитный товар испортил. Хозяин вычтет, жди. Ещё раз хоть одну из моих девочек тронешь, костей не соберёшь. Я тебе обещаю. А за этот косяк   её суточную зарплату с тебя стрясу.

      – Она смела мне указывать, кого можно продавать, а кого нет! –Возмущается Виктор Евгеньевич, но в голосе я слышу неуверенность и опасение. Он знает,  что переборщил.

      – Мне говори! Я ее учить буду, а не ты, гнида! Да, – кивает мужчина в белой рубахе, приласкав к себе Нору. – Забыл совсем. Еще  и полностью услуги стоматолога, плюс лекарства, и, если губа не пройдёт к завтрашнему дню, будешь платить за вторые сутки простоя.  Нахуй, съебал из моего заведения!

      Меня вводят в большой зал.

      Оглушает музыка, мельтешение света ослепляет. И , к тому же, я все хуже и хуже себя чувствую, ноги еле держат, а потому сам клуб никак не отпечатывается в сознании. Как может отпечататься в сознании мотылька огромный окружающий мир?

      Никак.

      Меня сразу же ведут куда-то по лестнице наверх, вталкивают в нишу с мягкими диванами. И посетителями.

      За столиком сидят пять мужчин кавказской национальности. Возраст не определишь, восточные мужчины всегда выглядят старше своих лет… Вижу только, что  они все здоровые. И страшные.

      Очень! Очень страшные!

      И взгляды дикие!

      Если б не таблетки успокаивающие, я бы уже тряслась и теряла сознание.  Меня усаживают на диван, между двух отвратительных, похожих на животных мужчин. Мне так страшно, что я замираю и перестаю дышать. Вся надежда на то, что можно сбежать, исчезает.

      Меня просто не выпустят отсюда! Даже в туалет!

      На что я надеялась, идиотка?

      Выдыхаю. Сквозь морок в голове судорожно соображаю.

      Сознание уплывает, и это приводит к вполне логичной мысли.

      Пожалуй, вино, которое разливают за этим столом, будет хорошо сочетаться с таблетками, что дали мне девочки… И я очнусь уже потом. Если повезет. Или не повезет.

      Почти не воспринимаю, что говорят