Всю неделю мама Эмиля, тётя Катя, сообщала, что Илю обследуют, и он очень устает после всех этих процедур. К тому же ему назначают успокоительные средства в связи с его тревожностью. Присылала только фото и видео спящего Или. Поэтому Федька видел его бодрствующего всего раза три и то очень недолго. Хорошо еще, что переводчик попался неплохой, вполне мог по-русски объяснить сущность процедур.

      В понедельник прошла первая операция. Федька думал, что у него сердце выпрыгнет. Но тётя Катя коротко сообщила, что все прошло хорошо. Однако до вечера больше на связь не выходила. Федьку все тормошили, звонили, писали в контакте, а он сам ничего не знал. Чуть с ума не сошел.

      Тётя Катя написала, что первые результаты операции станут известны не раньше, чем через неделю, потом с Илей начнут работать физиотерапевты и массажисты, после чего Иля попробует ненадолго нагружать ногу. И только при положительных результатах ему проведут вторую операцию. Всего предполагалось четыре оперативных вмешательства – два первых самые длительные, два последующих – краткие по времени, но определяющие исход первых двух. А пока ему запрещены любые волнения, даже общение с друзьями и рассказы о них. Потому что при одном упоминании о Федьке, у Или давление повысилось, и это на фоне приема сильных успокоительных. Немецкий врач через переводчика строго отругал тётю Катю и сказал, что на исход лечения влияет всё. Федька слушал её и молча глотал слёзы, хотя сто лет не плакал, с самого детства.

      С этого момента потянулись томительные дни ожидания. Федька ощущал себя так, будто его резиновыми жгутами связали и не дают ни двигаться нормально, ни дышать. Даже на хулиганистых учеников подействовал его вид, они вели себя на его уроках как шёлковые.

      Иногда Лена приходила к нему ночью, когда ей совсем невмоготу становилось. Плакала, а потом засыпала в постели Эмиля.

      В этот раз Федька решил, что отвадит ее каждый раз рыдать. Он не сомневался, что Иля все чувствует там, в Германии. Поэтому старался держаться. Но сейчас следовало и эту плаксу приструнить, поэтому утром, когда она приготовила завтрак и они сели за стол, он, поглощая яичницу с беконом, сказал ей с набитым ртом:

      – Ты тоже займись бальными танцами у Ирмы. Но не с колясочниками, а обычными. Ты ведь никогда так не танцевала?

      Лена изумленно на него взглянула, даже есть перестала. А Федька уверенно продолжил:

      – И серьезно займись. Чтобы научилась всему к его возвращению. Сам лично буду проверять, занимаешься ты или нет. И чтобы никаких рыданий больше. Он все чувствует, поняла?

      – Откуда ты знаешь? Его мама сказала?

      – Нет. Просто знаю и всё. Я его друг.

      – А я его девушка! –