ЯВЛЕНИЕ I.

      ЗАИРИН И СОФЬЯ.

      ЗАИРИН.

      Софья!.. Софья! ты забываешь, что я не могу ходить так скоро, как ты – бежишь!.. Право, ты нынче что то гораздо резвее обыкновенного.

      СОФЬЯ.

      Ax! папинька, счастие придает нам крылья.

      ЗАИРИН.

      И так ты теперь совершенно счастлива?

      СОФЬЯ.

      О! совершенно счастлива, папинька.

      ЗАИРИН.

      Однако ж я ничего не обещаю наверное: это одно только предположение…

      СОФЬЯ.

      Которое скоро сбудется… и через неделю я выйду за муж.

      ЗАИРИН.

      Конечно; в таких уже летах, c такою рассудительностию пора думать о замужстве.

      СОФЬЯ.

      Смейтесь, смейтесь! А вот вы увидите— я вас удивлю собою; не пройдет и месяца после нашей свадьбы, как вы будете тужишь, что раньше на неё не соглашались.

      ЗАИРИН.

      Но прежде надобно узнать хорошенько жениха, какого он нрава…

      СОФЬЯ.

      Уж это кончено, папинька.

      ЗАИРИН.

      Как? —

      СОФЬЯ.

      Целые две недели я занималась этим.

      ЗАИРИН.

      Две недели!!.. Нечего сказать, ты проницательна.

      СОФЬЯ.

      Я очень уверена, что он меня любит.

      ЗАИРИН.

      И я также уверен, потому что ты этого стоишь . . . но, не смотря на то, я все-таки опасаюсь: молодой человек, оставя военную службу, бывает обыкновенно ветрен, легкомыслен.

      СОФЬЯ.

      Помилуйте, папинька! Лидин едва ль не рассудительнее меня.

      ЗАИРИН.

      Ну, это еще немного доказывает.

      СОФЬЯ.

      До сих пор все отзываются о нем c хорошей стороны.

      ЗАИРИН.

      Правда.

      СОФЬЯ.

      Все говорят, что он был в полку одним из отличных офицеров.

      ЗАИРИН.

      Можно быть отличным офицером и вместе c тем дурным мужем; впрочем…

      СОФЬЯ.

      Лидин, сверх достойных качеств своих, имеет еще другое право на мою привязанность: он сын лучшего вашего друга.

      ЗАИРИН.

      Да, отец его человек добрый и умный, которого я душевно люблю и почитаю.

      СОФЬЯ.

      K тому же вы не раз говорили, что вам очень приятно было бы вступить c ним в родство.

      ЗАИРИН.

      Точно.

      СОФЬЯ.

      Наконец молодой Лидин к нам приезжает…

      ЗАИРИН.

      Видит тебя…

      СОФЬЯ.

      Находит меня довольно приятною.

      ЗАИРИН.

      То есть: ты ему очень нравишься.

      СОФЬЯ.

      Точно, папинька, я ему нравлюсь… и он мне тоже нравится.

      ЗАИРИН.

      Знаю… вы оба вспыхиваете и наконец со всех сторон меня атакуют старый друг мой, сын его, a c ними и влюбчивая Софья.

      СОФЬЯ.

      Я думаю, уж вам наскучили их просьбы: подпишите скорее резолюцию.

      ЗАИРИН.

      Благодарю за добрый совет, и вижу, что принужден уступить превосходной силе: но, если я дам свое согласие, то не иначе, как c условием, чтобы этот брак оставался на некоторое время втайне. Дело состоит в пятидесяти тысячах дохода… Тетка твоя женщина сомнительная, упрямая; она взяла себе в голову выбрать тебе мужа по своему вкусу, и, если узнает, что мы ее предупредили, то пожалуй лишит тебя наследства . . . надо быть осторожну . . . Boт как мы сделаем: на другой день после вашей свадьбы я к ней поеду, заведу слегка разговор о Лидине, о его любви к тебе, постараюсь ее растрогать, между тем вы также приезжаете, бросаетесь к ней на шею . . . и тетка наша!…

      СОФЬЯ, целуя его.

      Добрый папинька!..

      ЗАИРИН.

      Да, да, добрый папинька… я принимаю это название, и мое сердце говорит мне, что я его заслуживаю. . . А! инвалид Рубцов.

      ЯВЛЕНИE II.

      TЕ ЖЕ И РУБЦОВ.

      ЗАИРИН.

      Рубцов! сходи к моему стряпчему: скажи, что я хочу потолковать c ним об известном ему деле.

      СОФЬЯ.

      Пожалуйста поскорее, Рубцов.

      РУБЦОВ.

      Не замедлю, сударыня… (Заирину) А о каком деле именно, Ваше Высокоблагородие, этого ему не сказывать?

      ЗАИРИН.

      Уж