Ирония фарта (сборник). Антон Тарасов
Читать онлайн книгу.
ьная. Но не скажу тебе этого уже никогда, и всегда, всю жизнь буду ругать себя за то, что не сделал этого.
Мечтаю снова увидеть тебя, сидящей за роялем. Чтобы твои руки коснулись клавиш – и совсем не детские тревоги вырвались из тебя, облаченные в язык музыки. Это был бы твой вопрос всем нам, понятный и без слов, но который так и остался бы без ответа. Ответа, который ты ждала. В той поддержке, тепле, которую ты так ждала, но не дождалась. Но жизнь научила тебя ничего не ждать и не требовать, а надеяться только на себя. Это слышалось и, поверь, слышится сейчас в твоей музыке и в том, что ты делала и к чему прикасалась. И не только слышится, а явственно ощущается. Ощущается, как тогда, в нашу первую встречу. Мог ли я тогда слушать тебя чуть внимательнее? Конечно, мог. Прости, если какие-то слова или подробности я упустил. С каждым бывает.
Если бы я только мог что-то изменить. Хотя бы что-нибудь. Так сейчас думает каждый, кто знал и любил тебя. И любит до сих пор. И будет любить всегда. Но что мы можем изменить? Ты сильная, ты все смогла – а мы все слабы, и так ничтожны, что всегда скупились на комплименты, на похвалу, а подчас и просто на внимание. Но, ты пойми, такова на самом деле жизнь артистов, ты сама к этому так стремилась.
Я искренне надеюсь, что ты сейчас счастлива. Да и на что я вообще сейчас могу еще надеяться? Хотя, нет. Я просто уверен, что ты счастлива, что у тебя все получилось и сложилось, где бы ты сейчас ни была. Просто иначе и не могло быть. За все те испытания, что выпали на твою долю, ты заслужила счастье. Прости, ком подступает к горлу. Почему я так и не решился тебе всего этого сказать?
Что осталось после тебя? Радость и тепло, боль и горечь, несколько сотен фотографий и воспоминания. Воспоминания, с которыми я живу, которые со мной каждый день, каждый час, каждую минуту, каждое мгновение. Песни, музыка. И то, что мы нашли в твоем компьютере. Скажи, почему ты никогда не показывала этого, не давала послушать?
Что я могу сделать для тебя сейчас? Очень немногое. Хранить воспоминания, как можно бережнее, не давая памяти упустить сколько-нибудь важные детали. Да, чуть не забыл. Ты вела дневник. Я помню часть из того, что там было написано. Сейчас, к сожалению, дневника уже нет, не существует. В чем-то есть и моя вина.
Но я знаю, что могу пусть немного, но искупить ее. Знаешь, я решился рассказать твою историю. Правдиво, ровно так, как было все на самом деле. Я не писатель, совсем не писатель. Но знаю, что никто этого кроме меня не сделает. Только прошу тебя, помоги мне вспомнить кое-какие детали. И я попробую восстановить те места твоего дневника, которые врезались в мою память так, как острый нож врезается в дерево.
Помоги – и не уходи. Я закрою глаза. Хотя бы пару минут… Если сможешь…
Глава первая
1
Натали родилась в один прекрасный день в начале зимы 1989 года в самой обычной ленинградской семье. Обычной, если не считать ряда обстоятельств, достойных упоминания хотя бы ради того, чтобы понять многое из того, что произошло далее. Не бывает так, чтобы родители были в крайней степени бездарными, а у них вдруг взяло и родилось талантище. Или, наоборот, в талантливой семье вдруг появилось нечто совершенно бесталанное и заклеймило этой самой бесталанностью своих одаренных предшественников.
Так было и с Натали. Отец – художник, мать преподавала русский язык и литературу. И не только преподавала, но и неплохо в ней разбиралась. Собственно, как неплохо разбиралась и в музыке, и если бы не стала учительницей, то наверняка бы сделала неплохую карьеру в роли аккомпаниаторши или даже сольной артистки.
Они жили на окраине города, на границе городской и сельской местности, в небольшом кирпичном доме и, в общем и целом, были счастливы, как счастливы бывают те, кто, наплевав на жизненные перипетии, может позволить себе выкроить пару-тройку часов для того, чтобы послушать музыку или углубиться в чтение.
– Натали, не хулигань, дай папе поработать, видишь, папа рисует, – Анастасия часто наблюдала, как дочь пытается подражать отцу и пробует ему помочь. – Иди сюда, возьми карандаш и бумагу, рисуй тоже.
– Ты моя художница! – Сергей взял дочку на руки. – Вот вырастешь, наверняка художницей станешь!
– Вот новость, – Анастасия широко заулыбалась. – Ты представь, Сереж, в доме будет еще одна творческая натура.
– И что? В этом есть что-то плохое?
– Да нет, ничего. Просто я уже слышу эти споры об искусстве.
– О чем? – Сергей не уловил, на что намекает жена.
– Знаешь, ты много раз говорил, что не потерпишь в доме критиков. А представь, дочь подрастет, наберется ума-разума, станет приверженкой какого-нибудь ультрамодного течения. И что? Плакали твои натюрморты, – Анастасии такие разговоры определенно нравились, и она сейчас не была намерена так просто сдаться.
– Ну, а может, я одумаюсь и тоже стану каким-нибудь абстракционистом? Знаешь, Репин тоже гуашью выделывал порой такое…
– Не верю, тебя уже не переделать!
– Да ты что! Вот новость! Не знал, – Сергей посадил Натали себе на плечи, она смеялась и тянула руки к