Нож сновидений. Роберт Джордан
Читать онлайн книгу.
е виднелась рыжеватая весенняя поросль. Всадники рысью двигались по проходившей прямо через лес дороге, и Галад старался выбросить из головы все ненужное, успокоить разум, но постоянно мешала какая-то мелочь. В царящей под лесным пологом тишине раздавался лишь приглушенный стук копыт. На ветвях не чирикали птицы, не пересвистывались белки. Слишком тихо для этого времени – лес будто бы затаил дыхание и замер. Некогда, задолго до возникновения Амадиции и Тарабона, тут пролегал оживленный торговый тракт, и из-под желтоватой глины, наезженной и утоптанной до твердой корки, кое-где проглядывали остатки древних камней, которыми он был вымощен давным-давно. Вокруг, не считая всадников, не было видно ни единой живой души – только очень далеко впереди одинокую фермерскую телегу медленно тащил куда-то вол. Пути торговых караванов сместились намного севернее, деревни и фермы обезлюдели, а мифические заброшенные копи Айлгара так и оставались позабыты среди горных кряжей, нагромождения которых начинались всего в нескольких милях южнее. В той же стороне небосвода сбивались в кучу, предвещая ненастье, темнеющие облака; если они продолжат свое неспешное наступление по небу, то во второй половине дня прольется дождь. Над кромкой деревьев, вокруг прогалов у лесной опушки, выписывал петли краснокрылый ястреб. Он тоже охотится, как и сам Галад. Но действовать Галаду в своей охоте придется в душе, а не на лесной опушке.
Показалась большая усадьба с домом, которую шончан пожаловали Эамону Валде, и Галад подобрал поводья, жалея, что на голове нет шлема: тогда, чтобы потянуть время, можно было бы поправить ремень под подбородком. Пришлось ограничиться тем, что он расстегнул и передвинул пряжку перевязи с мечом, сделав вид, будто оружие висит не так, как следует. Облачаться в доспехи смысла не имело. Если утро пойдет так, как Галад надеется, то кирасу и кольчугу все равно пришлось бы снимать, а если дела обернутся совсем худо, то доспехи защитят его не лучше, чем белый плащ.
Расположенный в отдалении от столицы дворец в прошлом служил королю Амадиции охотничьим домиком. Большое деревянное здание под синей крышей, с балкончиками, выкрашенными в алый цвет, и деревянными шпилями по углам, покоилось на каменном фундаменте и походило на невысокий холм с крутыми склонами. Надворные постройки, конюшни и амбары, мастерские и маленькие домики для слуг и ремесленников занимали всю просторную поляну вокруг главного здания, но, раскрашенные в синий и красный цвета, почти не уступали ему по внешнему великолепию. Среди построек виднелись фигурки мужчин и женщин – крошечные на таком расстоянии; там же под присмотром старших играли дети. Картина обыденной жизни, в которой не осталось ничего обыденного. Спутники Галада поглядывали на него без всякого выражения, сидя в седлах в начищенных шлемах и кирасах. Нетерпеливо переступали копытами лошади – недолгая поездка от лагеря нисколько не утомила отдохнувших за ночь и поутру полных сил животных.
– Будет вполне понятно, если вы передумаете, Дамодред, – нарушил молчание Тром. – Обвинение суровое, горькое, точно полынь, но…
– Я – не передумаю, – прервал его Галад. В своих намерениях он утвердился еще вчера и отступать не собирался. Но все же был благодарен Трому – он дал Галаду возможность заговорить о том, что волновало юношу. Когда Галад выезжал из лагеря, Тром с двумя спутниками просто появился рядом с ним – не проронив ни слова, они отправились вместе с Галадом. Тогда казалось, что слова не нужны. – А как насчет вас троих? Со мной вы многим рискуете. Незачем вам идти на такой риск. Как бы ни кончился день, вам все это припомнят. Дело касается только меня, и я разрешаю вам отправиться своей дорогой. – Сказано слишком холодно, но сегодня утром Галад был не в состоянии подбирать верные слова или давать волю чувствам.
Коренастый воин покачал головой:
– Закон есть закон. И вдобавок я воспользуюсь преимуществами своего нового звания.
На груди Трома, на левой стороне его белого плаща, ниже эмблемы многолучевого солнца, красовались три золотых узла-банта, по форме похожие на звезды, – капитанский знак различия. В сражении при Джерамеле погибли очень многие, и по меньшей мере три лорд-капитана. Тогда Чада Света сражались против шончан, а не на их стороне.
– Служа Свету, я совершил немало темных дел, – сумрачно произнес Байар. На его костлявом лице сверкали глубоко посаженные глаза – сверкали так, будто оскорбление нанесли ему лично. – Дел чернее глухой безлунной ночи. И наверное, еще совершать придется, но есть настолько черные дела, что с ними невозможно примириться. – У него был такой вид, словно он вот-вот сплюнет от отвращения.
– Верно, – пробормотал юный Борнхальд, проведя рукой в боевой перчатке по губам. Галад всегда видел в нем «юношу», хотя тот был всего несколькими годами моложе его. Глаза Дэйна были налиты кровью – прошлую ночь он опять выпил слишком много бренди. – Если сделал что-то неправильное, даже на службе Свету, значит, чтобы это уравновесить, нужно сделать что-то правильное.
Байар что-то мрачно буркнул. Наверное, он имел в виду совсем не то, о чем сказал Борнхальд.
– Очень хорошо, – сказал Галад, – но если кто-то решит повернуть назад, винить его не в чем. Дело здесь касается лишь меня одного.
Галад