Рыбак Эйно рассказывал, как много лет тому назад с юга через горы к нам в северную равнину прорвался ураган по имени Кер. Тучи сплелись с клубами пыли, день смешался с ночью, горы качались и рушились, казалось, само время повернуло вспять, так силен был тот ураган. Он мчался на север, превращая скудную землю в пустыню. И много бед натворил бы Кер, не повстречайся на его пути Белая Ночь. Русоволосая красавица покорила буйное сердце силача. Громадный, он не посмел нарушить хрустальную тишину ночи. С той поры Кера будто подменили. Осторожно ступал он вслед за Белой ночью. От его горячего дыхания пышным ковром расцветала тундра. Птицы, звери, растения – всё живое радовалось их союзу.

      В пути могучий избранник рассказывал северной красавице про море изумрудного цвета, про воздух, напоенный запахами морских водорослей и редких цветов, о ночном пении цикад.

      Белой Ночи чудились те незнакомые звуки, запахи. Её сердце при этом билось учащенно.

      Они все дальше уходили на север, и однажды Кер призвал Белую Ночь повернуть на юг, туда, где теплое море, где совсем не бывает снега. Северная красавица закрыла глаза, легкий вздох вырвался из ее груди. Они двинулись дальше на север.

      В один из дней, проведенных в пути, внезапно раздались пронзительные крики чаек. По-разному отозвались они в сердцах влюбленных. Кер стал тих и печален. Он устал и вскоре уснул. Но куда подевалось спокойствие его милой подруги? Белая Ночь сидела рядом и плакала. Слезы алмазными россыпями повисали на паутинках, стекали на валуны, делая жесткий мох на них мягким и шелковистым.

      Сквозь забытье Керу чудилось многоголосое гоготанье. Это и вправду гуси, утки огромными стаями покидали суровую родину с робкой надеждой вернуться вновь. Холод заставил Кера очнуться. Белой Ночи не было рядом. Тьма мириадами звезд равнодушно взирала на него сверху. Могучий ветер громко позвал свою любимую, и черное небо осветилось разноцветным полотнищем. Тайная посланница – Северное Сияние – явилась ему. Она рассказала ветру, что Студеный Океан силой заточил Белую Ночь в ледяную темницу.

      – Я найду, я освобожу её! – Загремел Кер. Эхо повторило: «Найду… освобожу…».

      Ураган проносился над ледяными полями старика-океана. Он выворачивал прибрежные скалы и глыбами камня крошил льды, навечно сковавшие холодные воды. В воздух вздымались осколки льда, огромные волны поднимались кверху. Но старик-океан молчал. Он спал, а когда проснулся, обнаружил изможденного Кера. Могучий ветер беспомощно плакал. Он не сдержал обещание, не нашел, не высвободил Белую Ночь из ледяного плена. Могучий Кер плакал, а Студеный Океан превращал его слезы в пушистый снег. Снег падал на землю и уже не таял.

      – Зима, зима пришла! – кричали где-то внизу дети оленеводов.

      Побежденный царством холода Кер отступал. Не замечая людской радости, он растворился среди бескрайних северных равнин.

      А что же Белая Ночь? С первыми лучами солнца она вышла из ледяного плена. Сынок-ветерок Нордик сопровождал её повсюду. Они искали Кера. Чутко прислушивалась Белая Ночь, всей душой желая вновь уловить могучее дыхание милого друга. Но лишь унылая песня комара-зануды нарушала северное безмолвие.

      Знакомство с Нордиком

      Занятый делами, я забыл про ту легенду. Что ни выдумают люди ради красного словца. Однажды после трудового дня я наслаждался прохладой уходящего дня. Раскаленное солнце устало клонило к горизонту. Занятно было наблюдать из окна своей квартирки, как затаившаяся тьма осторожно протягивает сумрачные щупальца к домишкам, рассыпавшимся у подножия сопки. Словно боясь быть проглоченными ею, домики один за другим поспешно наполнялись изнутри электрическим светом. Комары, почуяв прохладу наступающей ночи, настраивали писклявые голоса. Затем вечерние разбойнички накинулись на меня. Раздосадованный их укусами, я собирался уже захлопнуть свое оконце, как вдруг почувствовал сзади чье-то присутствие. Кто-то невидимый кружил по комнате. В разных углах ее раздавалось легкое пофыркиванье. Я крутил головой, не понимая в чем дело. Наконец, мне надоел этот розыгрыш, и я строго прикрикнул:

      – Кто здесь!

      После яркого заката глаза с трудом приноравливались к полумраку комнаты. И все же, мои усилия увенчались успехом. Я не верил глазам. По комнате двигался мальчик. В слабых сумерках на нем виднелась простенькая рубашонка. Заправленная в штанишки, она пузырилась от непрестанных движений мальчика, светилась нежно-синим переливчатым светом. Я вскочил со стула, чтобы лучше рассмотреть необычное явление. Уверяю вас, в ту минуту я не бредил, а для верности даже ущипнул себя за ухо. Видение не исчезало. Мальчик бесшумно сновал по комнате. Я не смел шелохнуться и лишь наблюдал. Привлеченный занавесками, мальчик стал играться, закружил ими в воздухе. Занавески послушно надулись розовыми парусами, взлетели до потолка, сморщились и бесшумно опали. По комнате пронесся ветерок. А мальчик оставил их в покое и уже крутился над толстой