Глава 1

      Тот, который не виновен

      29 октября, 8 часов 20 минут

      Сидя в углу камеры, он предавался тягостным воспоминаниям.

      Вместе с напарником удалось пройти через множество опасностей: захватить опасную банду, расстроить коварные планы Орлова, и вот теперь… Теперь они…

      – Слышишь шаги, вдруг, это к нам идут! – раздался бодрый голос.

      – Мне сейчас не до визитеров, – отмахнулся Федор. – Видишь, я грущу. Пусть зайдут попозже.

      Семен Растяпкин лишь пожал плечами. Его верный напарник хомяк Федор, умеющий думать и говорить – особенно говорить – всегда отличался вздорным характером.

      – Но сегодня должен состояться трибунал, – сказал Семен.

      – Разумеется, – съязвил Федор. – Только ты упускаешь такую мелочь, что трибунал должен был состояться девятнадцатого числа. И что? Правильно! И ничего! Его отложили, и нам даже не сказали почему. Что-то происходит, зуб даю.

      Кто-то прошел по коридору мимо их камеры, хомяк вздохнул:

      – Я же говорил, забыли они про нас.

      И тут вдруг включилось радио:

      – Приветствуем слушателей канала «Онисоль-ФМ». Представляем вашему вниманию концерт симфонической музыки.

      – Караул! – резюмировал хомяк. – Сидим тут всеми забытые, так еще и радио сломано. Ну почему оно включается и отключается, когда хочет? Ты должен вызвать конвоира и потребовать объяснений, новое радио, чашку какао и печенье.

      Радио вновь замолкло.

      Растяпкин посмотрел на кнопку, возле двери. Федор обычно сам по десять раз на дню вызывал охрану и выдвигал какие-то требования, или пытался разузнать новости. Новости ему не сообщали, а только ругались и пытались выгнать прочь. Федор кричал, что никуда не уйдет и будет жаловаться своему другу Истребителю, директору академии. В конце концов, ему разрешали остаться, и через час довольный зверек вновь звал охрану.

      – Секретный агент должен уметь ждать, – твердо сказал Семен.

      – Ну-ну, – хомяк покачал головой. – Пока еще ты и вправду числишься в академии, но надолго ли? А что если, лишат тебя и звания агента и номера твоего М тринадцать? Может тебя просто М сделают?

      Растяпкин невольно схватился за часы секретного агента. Вольфрамовый жетон у него отняли. Приговор трибунала может быть очень строгим, но не станут же его исключать из академии. Такого позора он не перенесет.

      Хотя, неизвестность пугала еще больше. Единственным визитером за все эти дни был лысый господин, отец Одуванчика. Он сразу представился: сказал, что зовут его – Апполинарий Леопольдович.

      – Рад знакомству с вами. – Растяпкин не понимал, зачем пришел этот господин. Может, хочет обвинить в пропаже сына? Будет грозить и ругаться?

      – Я тоже очень рад, – Апполинарий Леопольдович неожиданно улыбнулся и пожал руку. – Ты очень смелый молодой человек, если рискнул проникнуть в банду ОВПГ.

      – Объединенная Вооруженная Преступная Группировка, – радостно расшифровал хомяк. – Я помогал, между прочим!

      – Я просто выполнял свою работу, – ответил Растяпкин.

      – Видишь ли, – продолжил лысый господин. – Я раньше состоял в ОВПГ, но потом они предали меня и… В общем, через несколько лет после этого я вернулся к ним, но уже как разведчик от «Альтаира».

      – Альтаир, – пробормотал Растяпкин, он что-то слышал про эту организацию. Они тоже боролись с преступниками, но были не так сильны, как академия. – Это ведь вы были информатором и сообщили нам о сходке ОВПГ?

      – Да, все верно. Но мой сын Одуванчик, вероятно, не знал об этом и ушел, обидевшись на меня. Он решил, что я все же опять стал преступником.

      – Все он знал, Ветеринар Леопардович, – завопил Федор. – Он постоянно за вами следил и подслушивал. Он и у нас тайны выведывал.

      – Истребитель рассказал мне все, – продолжил отец Одуванчика. – Но я бы хотел услышать эту историю от тебя. Может, какая-нибудь деталь укажет, где мне искать сына. Ведь до сих пор нет никаких вестей ни от него, ни от Жени. Они оба исчезли.

      Семен