Хорошо, что я близорука. Я вижу только то, что у себя под носом. И это счастье. Потому что в поле моего зрения цветы, книги, рыжая любимая Чапа, кастрюльки на кухне, монитор компьютера и мои воспоминания. О любви.

      Любви же без печали не бывает.

      У Пушкина – печаль светла… И моя печаль – светлая и тихая.

      Но вы ее услышите.

      КОРОТКОЕ ЭХО ЛЮБВИ

      И снова первый снег

      Старая женщина сидела на лавочке возле многоэтажного дома.

      Сейчас это редкость – бабушки исчезли. Никто не провожает тебя взглядом, не ворчит что-то вослед.

      И вдруг – женщина.

      Почему не бабушка?

      Да потому что одета она была не по-бабушкински. Никаких платков и растоптанных удобных чуней. Это была именно пожилая женщина. В дорогой шубе, вязаном белом берете. Рядом лежали такие же белые рукавички. На ногах были сапоги из хорошей кожи.

      Но она была даже не пожилая, а старая. Когда-то красивое лицо было испещрено глубокими морщинами, уголки губ сползли до подбородка, высокий лоб напоминал распаханную пашню. Но больше всего возраст женщины выдавали ее руки. Они были в крупных пигментных пятнах. Нет, не в «гречке», как называют эти возрастные изменения в народе, а именно в пятнах. Эти руки с длинными сухими пальцами были сложены у женщины на коленях, ярко выделялись на фоне черной норковой шубы. К тому же руки были в постоянном движении. Точнее, пальцы. Они вели какую-то свою жизнь: вздрагивали, выпрямлялись, потом как будто пытались обнять шарик, затем опадали как засохшие веточки.

      Губы женщины тоже иногда шевелились, а взгляд был устремлен вперед, будто прямо напротив ее лица была раскрыта какая-то страница, которую она читала.

      Моя приятельница задерживалась. Я присела рядом с женщиной на скамейку:

      – Позволите?

      Тут только женщина заметила меня.

      – Да, садитесь, пожалуйста.

      Голос у нее был приятный и молодой.

      – Вот и снова мы дождались первого снега. Я-то уж не надеялась. Здоровье подводит… Ничего, что я болтаю?

      – Нет, нет, говорите. Мне приятно с вами пообщаться. Я не тороплюсь.

      – Вы любите музыку? Я про классическую.

      – Я хочу полюбить, но пока плохо получается. У меня нет музыкального образования. И наслушанности нет. Только-только начала изучать этот неизведанный для меня мир. Я сейчас как ребенок, у которого не сняли повязку с глаз во время игры в прятки. И он начинает искать, кто и где спрятался. Вот я сейчас – этот ребенок.

      – Это очень хорошо. Поздно никогда не бывает. Вот меня только музыка и удерживает в этой жизни. Нет, я уже не могу играть сама, хотя пальцы и пытаются играть, не подчиняясь мне. Ничего не могу поделать. Они уже живут без меня, исполняя то, что когда-то любили. Я пианистка. Нет, не знаменитая. Всю жизнь проработала в камерном оркестре. Музыка – это тот мир, в котором я жила. В котором была счастлива. Я и сейчас там живу, потому что могу проиграть в своей голове все мелодии, которые исполняла. Еще могу слушать, слушать, слушать. Слушать то, на что раньше не хватало времени. Как никогда я теперь понимаю, что музыка она от Бога, она нас спасает от скотства и рабства. – Пожилая женщина замолчала, о чем-то задумавшись, но вскоре продолжила: – Впрочем, это тема не для сегодняшнего дня. Сегодня день первого снега. Я специально вышла на улицу, я делаю сейчас это редко. Тяжеловато мне спускаться. Мне ведь уже девяносто один… Вы просто посмотрите, какая сегодня красота! Мне много лет, но я не перестаю удивляться. На воздухе легче вспоминать музыкальные произведения о снеге, о зиме и о ее волшебстве. Вы, конечно, знаете «Метель» Свиридова? Она прекрасна. Но сегодня другой день, сегодня – «Зимние грезы» Чайковского. Его симфония №1. Послушайте, если не слышали. Хотя нет, начните все же с Дебюсси. Его «Шаги на снегу». Это легко. Это понятно. Просто слушайте – и скоро вы сами научитесь оставлять следы на снегу, в своей душе, в душах других… Сегодня был прекрасный снегопад. Я не смогла усидеть дома. Боялась, что, пока оденусь, он закончится. Я сейчас очень долго собираюсь. Успела. Сидела тут на лавочке, подставляла свои уже неземные руки –