– Скандально-популярный писатель Майкл Ким занял лидирующую позицию в журнале Форбс, – читаю я с экрана монитора статью, быстро пробегая глазами по тексту. – Майкла Кима признали самым красивым мужчиной этого года, – на последнем слове, мой голос, невольно, понизился. – Ты это видел?

      Майкл не слушает меня. Он занят куда более важным делом, чем слушать свою невесту. Орудуя гаечным ключом, Ким копается в стартере, умело перебирая масляные детали. Снимаю очки и тяжело вздыхаю, наблюдая за мужчиной, которого без памяти люблю.

      – Майкл!

      – Я лучший мужчина по версии журнала Форбс, – с легкостью в голосе роняет он, продолжая копаться.

      – Ты разве не удивлён?

      Ким замирает, будто бы подбирает правильные слова. Следом поднимает взгляд, и в омуте карих глаз мелькает едва различимая искра задорности.

      – Нет, а должен?

      Хмурюсь, ловля себя на мысли, что Ким уже успел с утра прочитать все интересующие его новости.

      – Хотя бы сделал вид, что слушаешь меня…

      Ким откладывает детали, мешкается, будто бы его что-то волнует. Будто бы он знает то, что рвется наружу, но рассказать об этом не торопиться.

      – Мышка, – ласково произносит мужчина и от услышанного, чувствую волну приятных мурашек по коже. Мне нравится, когда она называет меня так, по-доброму. – Я настолько удивлен, что у меня не осталось никаких эмоций, чтобы противостоять всем этим новостям!

      Смотрю на Майкла с каменным лицом.

      – Ты неисправим!

      – Зато ты любишь меня таким, какой я есть.

      Мы замолкаем. Майкл прав. То, что с нами произошло год назад, навсегда останется в памяти. Однако все сложности, которые мы прошли вместе, поддерживая друг друга, лишь сильней укрепили нашу любовь. Ловлю себя на мысли, что Майкла уже ничем не удивить: ни громкими заголовками в газетах, ни провокационными статьями на сайтах. Майкл настолько умело абстрагируется от клеветы и провокаций, что мне у него еще многому учится. Слышится тихий звонок в дверь. От неожиданности, я вздрагиваю.

      – Кто это принесло в такую рань? – спрашиваю у Майкла, который вновь отвлекся на машинный двигатель. Но не дождавшись ответа, поднимаюсь со стула и направляюсь в холл. Шмыгая по полу ногами, достигаю входной двери и открываю ее. На пороге, увешанный огромными бумажными пакетами, стоит Шон. Крупные снежинки усыпали его плечи. За окном зима. Близится Рождество. За последние несколько дней, лужайка перед домом покрылась бархатным снежным покрывалом, и, как мне кажется, снег еще долго будет падать с пушистых облаков на землю.

      – Шон! – восклицаю я, хотя даже не знаю, как реагировать на его появление на пороге дома. По ногам проходит холодный воздух, отчего я ежусь.

      – Доброе утро, Ви! – отзывается Шон улыбаясь. Его нос покраснел от холода, а щеки налились ярким румянцем. В Крейгене очень редко бывает таким зимы, чтобы ты хотела остаться дома у камина, зарывшись под теплое покрывало с горячим какао. Но в этом году, природа решила наградить нас роскошным снежным покровом и минусовой температурой за окном. – Можно войти?

      – Конечно, – говорю ему и отхожу в сторону, раскрывая дверь пошире, чтобы Шон смог пронести все, что взял с собой. Кстати, о Шоне. Первое время ему пришлось несладко. Пулевое ранение в той страшной перестрелки раздробило ему плечевой сустав. Майкл направил всевозможные связи, чтобы Шон восстановился в кратчайшие сроки, и… Как бы это странно, сейчас, не звучало, Шон смог быстро восстановиться, однако ему до сих пор не рекомендованы силовые нагрузки. Мне кажется, Шон единственный близкий человек для Майкла в этом огромном мире, который сможет всегда протянуть руку помощи. А еще, он любит шутить и подкалывает Майкла, за что частенько получается подзатыльник, конечно, в переносном значении.

      – Как дела? – спрашиваю у него, закрывая за ним дверь.

      Развернувшись ко мне, Шон шумно шмыгает носом.

      – Да потихонечку, – отвечает он. – Вот, принес все, что нужно для того, чтобы украсить дом.

      Ощущаю себя в растерянности, хотя, за все время совместного проживания с Майклом, уже пора бы привыкнуть к его выходкам.

      – Куда это положить? – улыбнувшись, Шон поднимает пару пакетов, показывая, что больше не хочет держать их в руках.

      – А, да, – спохватившись, я прохожу в зал и кричу ему, – заноси сюда.

      Шон устремляется за мной. Зайдя в зал, он ставит пакеты на журнальный столик, едва ли не роняя их.

      – Ничего себе, сколько всего ты принес! – восклицаю я, стараясь скрыть свою растерянность.

      – Ну, Майкл попросил прикупить что-то интересное в дом, я и купил.

      Я робко улыбаюсь Шону. Майкл умеет удивлять, в особенности, когда этого совершенно не ждешь.

      – Кстати, – добавляет Шон. – А где он?

      – На кухни, – тихо отвечаю, по-прежнему стараясь собрать своим мысли воедино. Шон слабо улыбается и