Согласишься стать жертвой?. Марина Иванова
Читать онлайн книгу.
не кинь взгляд, кругом лишь нетронутый и неестественный ослепительно-белый снег.
Человек стоит прямо посередине поляны, утопая в рыхлом снегу едва ли не по колено. Он настороженно прислушивается, окидывая зорким взглядом кромку леса. Никого. Ничего. Лишь тишь, такая, что вот-вот барабанные перепонки лопнут от глухой неестественной тишины. Здесь будто остановилась жизнь – ни зверья кругом, ни птиц, ни людей, деревья стоят притихшие, будто нарисованные, и только человек на поляне живой.
Опасность. Он ощущает её всем телом, чувствует, как под пушистой, меховой шапкой топорщится короткий ёжик волос, а по позвоночнику будто муравьи бегут, ранят кожу ледяными лапками, промораживают насквозь.
Опасность. Он боится шелохнуться, чем-то невольно выдать себя, своё присутствие в этом неживом мире, он почти не дышит, боясь нарушить тишину, ему кажется, даже стук сердца может поспособствовать началу чего-то страшного, тому, что вот-вот должно произойти. Сердце бухает в груди набатом, так громко в этой неестественной тишине, так невыносимо громко, зло, притаившееся где-то поблизости, не может не слышать его стук, не может не чувствовать пульсацию горячей крови, а главное, живое тепло в этом снежном холодном мире. А значит, вот-вот проявит себя, вот-вот покажется лихо, из-за сосны ли вынырнет, из-за избушки ли…
Человек поднимает голову, смотрит на снежную тучу, понимает, что ещё пара минут и на лес упадет метель. А он застрял тут, в снежной пелене, и как выбраться, понятия не имеет. Казалось бы, чего уж проще, просто взять и пойти, полсотни шагов, и ты уже возле дома, а там печь, тепло, там безопасно. Хотя, какая печь, дым-то из трубы не идёт! Дом тоже выглядит нежилым. Взять и пойти… Зайти в дом, растопить печь, пусть не сразу, но дом наполнится теплом, затрещат дрова в топке, заметается за дверцей рыжее пламя, запляшет по сухим поленьям, в комнате сразу станет уютно и безопасно… Но нет, нельзя, стоит шелохнуться, и мир придёт в движение, наверное… наверняка…
Гул под ногами он скорее почувствовал, нежели услышал. Гул нарастал, и человек не сразу понял, что он означает, а уж когда догадался, буквально вмёрз в снег не в силах пошевелится от ужаса. Там, под ногами явственно ощущается вибрация, что-то зарождается под толщей, что-то просится наружу, стонет, ворочается, одно стало ясно – это не просто поляна. Это озеро, надежно укрытое льдом.
А надёжно ли? Метрах в двадцати, в стороне вдруг с глухим стоном лопнула льдина, будто вытолкнутая кем-то огромным и невидимым наружу, встала ребром, замерла, разлетелось в разные стороны мелкое ледяное крошево. Треск льда оглушил, человек резко оглянулся на звук, увидел, что по льду зазмеилась трещина, снова треск, уже чуть дальше, и снова вздыбились толстые льдины, поднялись, ударились друг о друга, крошась и ломаясь, и замерли, а под ними заплескалась чёрная ледяная стынь…
Да разве ж бывает такое? На реке да, в ледоход, да и то по весне, но на озере-то! На озере, да посреди зимы, такого просто не может быть!
Однако происходило. Льдины охали, стонали, раскалываясь и крошась, мир наполнился звуками, грозными звуками, смертельными. А человек всё стоял, не в силах шелохнуться, смотрел, не имея возможности отвести взгляд, и понимал, что жить ему осталось всего ничего, может пару минут, а может и того меньше. Вот с оглушительным треском побежала по льду очередная трещина, дала излом, метнулась под ноги… Человек зажмурился и… проснулся.
– Эй, народ! – парень, вальяжно развалившись на диване, лениво качал ногой. – Что думаете, братцы-кролики, куда нам на каникулы махнуть? – лениво потянулся, взял со столика бутылку пива, отхлебнул.
– Да куда, Игоряш, – плюхнулась рядом девчонка с длинными чёрными волосами, закинула ногу на ногу, выхватила из пачки тонкую сигаретку, щелкнула зажигалкой, – Мы везде были… – протянула она капризно. – У самого мысли есть?
– Есть… Фу, Тинка, опять всё прокуришь… – он отобрал у девчонки сигарету, та надулась, но возражать не посмела. – Вот только сначала ваши мысли услышать хочу.
– Ну… – затянула Тина, выставив вперёд ладони и разглядывая маникюр, сделанный с утра. Кивнула, высоко оценив работу мастера, – Можно к морю, например, – и сама тут же наморщила носик. – Надоело.
Надоело. Действительно надоело. Эти детки объездили весь мир, сначала с родителями, теперь, достигнув совершеннолетия, путешествовали уже самостоятельно. Дорогие отели, бассейны, море, СПА – всё это действительно приелось и больше не вдохновляло.
– Вань, ты что скажешь? – Игорь тоже покосился на маникюр подруги. Вообще ничего особенного!
Из кресла поднялся парень чуть старше, задумался, пожал плечами. Он тоже где только не был, и, по-хорошему, ему никуда не хотелось. Полтора года прошло с тех пор, как погибла девчонка, которую он, казалось, любил всю жизнь. Безответно любил, и до сих пор никак в себя прийти не мог. Всё думал, случилось бы так, не отвергай она его, будь он рядом? Вряд ли, он бы не допустил, ни на минуту её одну не оставил. Но её больше нет, а друзья вот они, и надо что-то говорить, слушать, участвовать в разговоре, лишь бы не догадались они, не начали