И там я был, и мёд я пил;

      У моря видел дуб зелёный;

      Под ним сидел, и кот учёный

      Свои мне сказки говорил.

      Одну я помню: сказку эту

      Поведаю теперь я свету…

      Дела давно минувших дней,

      Преданья старины глубокой.

      В толпе могучих сыновей,

      С друзьями, в гриднице высокой

      Владимир-солнце пировал;

      Меньшую дочь он выдавал

      За князя храброго Руслана

      И мёд из тяжкого стакана

      За их здоровье выпивал.

      Не скоро ели предки наши,

      Не скоро двигались кругом

      Ковши, серебряные чаши

      С кипящим пивом и вином.

      Они веселье в сердце лили,

      Шипела пена по краям,

      Их важно чашники носили

      И низко кланялись гостям.

      Слилися речи в шум невнятный;

      Жужжит гостей весёлый круг;

      Но вдруг раздался глас приятный

      И звонких гуслей беглый звук;

      Все смолкли, слушают Баяна:

      И славит сладостный певец

      Людмилу-прелесть и Руслана

      И Лелем свитый им венец.

      Но, страстью пылкой утомлённый,

      Не ест, не пьёт Руслан влюблённый;

      На друга милого глядит,

      Вздыхает, сердится, горит

      И, щипля ус от нетерпенья,

      Считает каждые мгновенья.

      В унынье, с пасмурным челом,

      За шумным, свадебным столом

      Сидят три витязя младые;

      Безмолвны, за ковшом пустым,

      Забыли кубки круговые,

      И брашна* неприятны им;

      Не слышат вещего Баяна;

      Потупили смущённый взгляд:

      То три соперника Руслана;

      В душе несчастные таят

      Любви и ненависти яд.

      Один – Рогдай, воитель смелый,

      Мечом раздвинувший пределы

      Богатых киевских полей;

      Другой – Фарлаф, крикун надменный,

      В пирах никем не побежденный,

      Но воин скромный средь мечей;

      Последний, полный страстной думы,

      Младой хазарский хан Ратмир:

      Все трое бледны и угрюмы,

      И пир весёлый им не в пир.

      Вот кончен он; встают рядами,

      Смешались шумными толпами,

      И все глядят на молодых:

      Невеста очи опустила,

      Как будто сердцем приуныла,

      И светел радостный жених.

      Но тень объемлет всю природу,

      Уж близко к полночи глухой;

      Бояре*, задремав от мёду,

      С поклоном убрались домой.

      Жених в восторге, в упоенье:

      Ласкает он в воображенье

      Стыдливой девы красоту;

      Но с тайным, грустным умиленьем

      Великий князь благословеньем

      Дарует юную чету.

      И вот невесту молодую

      Ведут на брачную постель;

      Огни погасли… и ночную

      Лампаду зажигает Лель.

      Свершились милые надежды,

      Любви готовятся дары;

      Падут ревнивые одежды

      На цареградские ковры…

      Вы слышите ль влюблённый шёпот

      И