Деленьиц жалких семь… А рядом –

      Огромный Мир без вер и мер

      Живет в мильярдных перепадах

      Температурных перемен.

      Не зная минусов и плюсов,

      Он лед и пламень единит,

      Великий мир великим чувством

      Порой нам душу бередит,

      Когда земной теснимым прозой

      Так хочется вдохнуть сполна

      Венерианского тепла

      Иль марсианского мороза…

      Увы! Толпою напирая,

      Поглубже в щель спешим залезть,

      Из всех семи предпочитая

      Родные 36 и 6.

      «На затухающий костер …»

      На затухающий костер

      Глядеть в непроходимой лени…

      На догорающем полене

      Дробится траурный узор,

      Уголья падают в золу,

      Бледнея в медленном томленье,

      И мягко трепетные тени

      Переливаются во мглу,

      И бездна внятней шелестит,

      И пламени листок последний,

      Как с тополей порой осенней,

      С поленей гаснущих летит.

      Смолкает угольков сопенье,

      И тихий дождик в свой черед,

      На долгое настроясь пенье,

      Аккорды робкие берет…

      «В Нью-Йорке – ночь. Войти домой – пароль …»

      В Нью-Йорке – ночь. Войти домой – пароль.

      А выходить – как будто и не надо.

      В душе – бессилие. В кармане денег – ноль.

      А было время… Как над водопадом

      Мы застревали посреди границ

      С бутылью вермута, на злобу двум державам,

      И в прерии две пары колесниц

      Несли нас по непроторенным травам.

      А было время… Вильямсбургский мост

      Нам покорялся от хвоста до гривы

      И по пампасам скрежетом колес

      Рыдван ворованный нам вторил терпеливо.

      До горизонта сельва – с пирамид,

      С холмов Мальорки – веером оливы,

      С толедских башен – иберийский вид –

      Всё открывалось, всё недавно было.