Лето, в котором снова ты. Анастасия Борисова
Читать онлайн книгу.
тров пятьсот и остановилась. Заглушив двигатель, крепко стукнула ладонями по рулю и закричала. Долго, громко, навзрыд, не в силах справиться со своей болью. Крик сменился скулежом и всхлипами, постепенно затихая и уступая место шуму капель дождя по крыше машины.
Оля вышла из своего белого Nissan Murano, не оглядываясь щелкнула брелком сигнализации и отправилась по пояс в мокрой траве к реке, что была чуть ниже от дороги.
Потоки воды промочили её до нитки в считанные секунды.
Оля села на мокрую траву и стала смотреть на воду.
Вот на том уступке, где берег чуть повыше, они вместе смотрели, как плавают утки. Вспышкой нахлынуло воспоминание: Саша стоит позади неё, обняв за талию и спрятав лицо в её шее. Время для них будто остановилось. Слова были излишни. Они любили друг друга и были бесконечно счастливы.
Слезы снова потекли по щекам, создавая горячий контраст с холодными каплями дождя.
Пустота. Командировка, авария, два трупа. Неделя до свадьбы. Похороны с закрытым гробом. Поседевшие и потерянные родители, которые будто постарели на несколько лет в один день.
Какого хрена, жизнь?!
И рыдания вновь вырвались из её груди. Ничего не сделать, его не вернуть. Даже не сказать последнее "люблю".
Нужно это просто пережить, просто пережить, просто пережить… Оля повторяла в исступлении эти слова. Но как? Как это пережить? Когда все вокруг напоминает о нем… Оплётка на руль в машине – его подарок. Его рубашки в шкафу. Его запах на постели. Его фото на заставке телефона, где он нежно целует Олю в щёку.
Оля сняла с руки кольцо, подаренное Сашей в день помолвки. Золото и голубой топаз. Красиво подчеркивало её глаза, цвета ясного неба. У её Саши были такие же… Кольцо всегда было чуть великовато, но очень дорог был человек, который его подарил, и Оля носила. Вот и сейчас она вернула его на палец, коротко поцеловав камушек.
Возвращаться домой не хотелось и не было сил. Больше там никто не ждёт. Верить в произошедшее отчаянно не хотелось. Мозг протестует, а сердце рвётся на части… Она осталась одна. Точка.
Запаса слез хватило где-то минут на сорок. Больше не было сил. Не сегодня.
Дождь постепенно стихал, ветерок понемногу прогонял тучи, открывая светлое ночное небо.
Ночь Ивана Купалы входила в свои права. Прошлым летом здесь было много молодёжи, которые хотели приобщиться к славянским обрядам. Жгли костёр, прыгали через него, девушки плели венки и отправляли их по воде… Сегодня дождём смыло всех желающих попрыгать через костёр, да и мокрые дрова горели бы плохо. Берег реки был безлюдным. Кто–то сказал бы, что жутковато одной бродить вдоль речки, где то заросли травы, то кусты, то открытые широкие поляны… И не поймёшь, где страшнее: в тёмных кустах, где дрожат тени, или посреди поляны, где ты как на ладони, и негде укрыться ни от ветра, ни от взгляда.
Оля не боялась ни теней, ни взглядов. Все самое страшное с ней уже произошло.
Глубокий вдох – медленный выдох. Вдыхаем чистый воздух, голубой, выдыхаем – всю боль, горечь, отчаяние, все тяжёлое и чёрное, что скопилось в душе. Интуитивная медитация помогала взять себя в руки.
Прохладный ночной ветер, все сильнее намекал на необходимость просушиться и согреться. Оля отжала от дождевой воды свои длинные каштановые волосы, чуть встряхнула ими. Порыв ветра протянул до костей, и Оля застучала зубами. Захотелось в горячий душ. Развернувшись в сторону дороги, Оля собиралась идти к машине, но вдруг взгляд её остановился на полевых цветах. Луна, выглянув из-за рваного облачка, хитро подсветила кружок, где росли васильки, ромашки, Иван-да-Марья, цикорий… Решение пришло спонтанно: нужно сплести венок. Мысленно попрощаюсь с моим любимым Сашенькой… И пусть венок заберёт с собой хотя бы часть боли. Чтобы стало полегче.
Немного помогая себе ключом с особо стойкими стеблями, Оля собрала большой букет, а затем наскоро сплела веночек. Неказистый, пытающийся развалиться, как только Оля его отпускала.
– Что ж, не будем расстраиваться, это я в первый раз…, – пробормотала Оля, и на всякий случай скрепила венок резинкой для волос, найденной в кармане.
Закатав мокрые джинсы, Оля сняла кроссовки, и вошла в воду. Было на удивление мелко, и за метра 4 от берега вода всё ещё не поднималась выше колена. Закатанные джинсы тем не менее уже все равно были в воде – скинни высоко не поднять, а снимать и надевать потом мокрые штаны на мокрое тело совершенно не хотелось.
Медленное течение будто нехотя подхватило венок, но не спешило его уносить, будто спрашивая: ты уверена, что этого хочешь?
Оля нерешительно подтолкнула венок от себя и пробормотала, глотая поступающие слезы: "Прощай, мой хороший! Спасибо за все счастливые минуты, что ты мне подарил. Мне так тебя не хватает… Пусть тебе там будет хорошо… А я постараюсь держаться и жить дальше… Наверное… ".
Венок поплыл, и вскоре скрылся за поворотом русла реки. Луна снова скрылась за пролетающим ошметком тучи, и возвращалась к машине Оля уже в темноте.
***
В кроссовках озадаченно хлюпнуло. Машины