И чужаки, на свою беду, нарвались на её дозор из Мертвецов, двое из которых напали на сотню пришлецов, и те в ответ пустили стрелы и камни. Мёртвые никого не боялись, ничего не понимали и не говорили, но они неуклонно выполняли все приказы Царевны, а она указала умершим слугам напасть на чужих, где бы их не почувствовали.

      – Атей! – крикнула она спутнику, уже доставшему лук и стрелы, – не дай уйти врагам за болото! Бери с собой остальных спутников! Но на рожон не лезь, схватку до мечей не доводи! Смотри, голову не потеряй! – и она пригрозила ему косой Смерти.

      – Да, Царевна! – улыбнулся он, надевая шлем из клыков кабана, – всё, что пожелаешь!

      Его лось, Щепка, быстро потрусил к опушке, а за ним поехали, то же на лосях, и пятеро юношей и девушек, уже с луками наготове. Это были её Спутники, люди из её колоды, те кто пошёл за ней, и изведали Ихора, став навсегда Бессмертными слугами.

      – Курей, – позвала она оставшегося, – а мы с тобой на отряд чужаков нагрянем. Присматривай, чтобы их обоз не ушёл, добыча нам нужна.

      – Хорошо, Царевна, – кивнул Курей – волхв, надевая кожаные доспехи.

      Мужчина отвернулся от Царевны. Он не слишком любил- то секунды, когда она впадает в ярость. Сейчас лицо Альмы опять из белого быстро посинело, сделавшись почти Черным от Ненависти к врагам. Дождик всё не прекращался, а небо было хмурым, как всегда, когда на эти земли являлась Царевна.

      Курей послал вскачь своего лося слева от воинства, а Альма вдруг закричала:

      – Вперёд!

      Гадюка аж вытянулась вверх на плече хозяйки, белые косы Альмы развевались на ветру. Царевна послала вскачь своего лося, Горячего, тот только тряхнул громадными рогами, слушаясь хозяйку. Мёртвая рать не отставала, не обращая внимания ни на сучки, ни на поваленные деревья кусты, да и ямы. Такие мелочи Мёртвые даже не замечали, перепрыгивая их или переходя, бывало, что и переползали.

      Около болота бой был в разгаре. Летели стрелы спутников, поражая чужаков, когда те пытались прорваться и спастись от Альмы, и её воинства, но было уже поздно…

      Горячий ворвался в их ряды, Царевна косила чужаков, не оставляя раненых. Чудовищное лезвие, откованное волхвами из серого металла, найденного на Таймыре, разрубало человечью плоть, словно это было коровье масло или солёные грузди. Руки, головы, посеченные тела оставались за проехавшей Царевной, и раздвоенные копыта её лося только глубже уминали обескровленную плоть в землю. Некоторые пытались биться, кидая в неё дротики и копья, от которых она без труда уклонялась. Но вот, самый высокий и сильный, видно вождь, кинулся вперёд с криком и попытался ударить палицей Горячего. Но лось, встав на задние ноги, лишь враз ударил копытами передних ног, раздробив голову безумцу. Мертвое тело отлетело в гущу неприятелей, и тут навстречу поднялся волхв чужаков, решивший испытать свою удачу.

      С жезлом, увешанном бубенцами в одной руке, и каменным топором в другой, напал на Царевну, думая смутить ведьму своей волшбой. Но, с почерневшим от непередаваемой злости лицом, Альма и не замечала подобного, лишь уклонилась от удара, снесла косой голову с плеч неразумному и тут же поймала свой трофей за бороду, привязав к седлу.

      Бой превратился в избиение, где Мертвые крушили чужих, буквально вбивая врагов в землю, превращая тела в кровавую слизь. Обоз из двадцати упряжек из степных лошадей не успел уйти, и там оставалось несколько женщин, с луками в руках. На одной из волокуш Альма увидела связанного юношу, как видно, живого. Рядом с ним сидела пожилая женщина с бронзовым кинжалом в руке, намереваясь перерезать пленному горло.

      Царевна, не опуская окровавленную Косу Смерти, прокричала на языке чужаков:

      – Отпустите его, будете жить и вернётесь домой!

      – Он сдохнет, как и ты, ведьма проклятая!– крикнула безумная, вонзая нож в горло связанному пленнику.

      В два мгновения, спешившись, Альма прыжками, словно и не касаясь земли, добралась до волокуши, и держа косу в правой руке, концом лезвия достала до шеи женщины, и отрубила ей голову, но так, что полоска кожи держалась, не давая упасть на землю. Тело убитой