Необычайное приключение Патрика. Анна Никольская
Читать онлайн книгу.
ральд прополоскал горло морской водой с щепотью сушеных рапанов и надел парадную манишку. Заметим, что манишка хранилась в кованом сундуке – том самом, что стоял в кубрике, рядом с пыльными доспехами – и не открывался что-то около десяти лет. Манишка была побита молью, однако по-прежнему красива и зелена, как флора острова Маврикий.
Водорослей сегодня было немного.
«На супчик хватит», – подумал Патрик Фицджеральд и улыбнулся краешком рта.
За долгие годы вынужденного уединения он привык довольствоваться малым. Он был неприхотлив и немногословен даже в мыслях, а как звучит собственный голос, давно забыл.
Солнце стояло в небе ровнехонько над головой Додо, что было чертовски приятно. Патрику Фицджеральду казалось, что солнце светит специально для него – Патрика Фицджеральда. Он даже решил было снять манишку (та была связана из чьей-то шерсти и сильно щекотала зоб), помахать ей светилу и перекинуться с ним парой дружеских фраз. Но потом резко передумал.
Потому что на горизонте Патрик Фицджеральд Додо увидел неопознанный плывущий объект.
Вареный рапан
«Гм», – подумал Патрик.
Он встал с кресла, закрепив удочку между палубными досками, и спустился в кубрик. В него вела маленькая винтовая лестница из сосны, до блеска отполированная ветром и Патриком собственноручно. Надо сказать, что все на шхуне у Патрика было отдраено, выскоблено, вышкурено и покрыто пчелиным воском. Бархатные шторы на иллюминаторах – и те были раз и навсегда отутюжены, накрахмалены и не колыхались даже в десятибалльный шторм. И не потому, что Патрик денно и нощно ждал прибытия гостей, желая произвести на них хорошее впечатление. А совсем по другой причине. Просто во всем этом – в сияющих балясинах, вощеных полах и благоухающих свежестью простынях – и заключался Патрик Фицджеральд. Можно сказать, выглаженные с обеих сторон портьеры были его второй натурой. То есть привычкой, заведенной за долгие годы морских скитаний.
– Аккуратность, планирование и пунктуальность, – любил повторять сам себе Патрик, колдуя над завтраком, – лучшие наши добродетели.
Чьи это – «наши», он никогда не уточнял. Неудивительно, что меню завтрака на «Моцарелле» планировалось заранее (а именно за две с половиной недели). Завтрак подавался на чистом китайском фарфоре без единой трещинки, ровнехонько в 7 часов 35 минут 00 секунд.
Как видите, Патрик Фицджеральд был чрезвычайно педантичной персоной. То есть скрупулезной или щепетильной – это как вам больше нравится. Поэтому, когда он открыл сундук (второй раз за это утро и целых десять лет!), достал из него бинокль, поднялся на капитанский мостик, подкрутил окуляры и увидел, что именно плывет в его направлении, Патрик пришел в сильное волнение.
Неожиданности.
Вот что Патрик Фицджеральд не любил больше всего. И еще сюрпризы.
Появление на горизонте шлюпки с… с… В общем, с кем-то там на борту было волнительно вдвойне. Это был неожиданный сюрприз! Патрик поморщился от досады.
Он захотел развернуть «Моцареллу» на сто восемьдесят градусов, поднять все паруса и, пока еще не поздно, смыться. Но что-то его остановило. Любопытство? Быть может. Привычка все планировать загодя, включая избранный раз и навсегда курс? Вероятно. Или же это было сострадание? Согласитесь, тому, кто лежал сейчас на дне шлюпки, посреди океана, было тяжко. Возможно, бедняга при смерти! Его мучает жажда, голод и солнце, которое как раз сегодня раскалилось добела.
Одним рывком Патрик сдернул с себя манишку и бросился на нижнюю палубу. Там у него была складная веревочная лесенка, ее-то Патрик и принялся судорожно разматывать.
Тем временем шлюпка плыла прямо на «Моцареллу», навстречу взволнованному Додо. Уцепившись за перекладину, он с беспокойством вглядывался вдаль и уже мог разглядеть очертания пассажира. Гм, это было какое-то странное существо. Оранжевое полукруглое существо – с малюсенькой головой и гигантским туловищем. Такого необычного субъекта Патрик Фицджеральд не видел еще никогда. А ведь ему, на минуточку, было целых одиннадцать лет. Патрику даже пришлось отвести ненадолго взгляд и как следует моргнуть несколько раз – чтобы удостовериться: ему это не мерещится.
Не мерещилось. Шлюпка, как намагниченная, подплыла к «Моцарелле» и глухо тюкнулась носом в борт – будто поцеловала. Патрик снова поморщился. Запах из шлюпки шел невыносимый. Его вдруг пронзила страшная догадка: а что, если он уже умер? Ну этот – оранжевый. Умер и теперь смердит, как вареный рапан, – вон и мухи вокруг роем вьются! Откуда только взялись, непонятно.
Его следует сбросить в воду – на съедение акулам. А лодку рачительный Патрик заберет себе и выкрасит свежей голубой краской. Додо спрыгнул в шлюпку, чтобы исполнить задуманный план. Он с опаской оглядел тело, еще раз подивившись его уродливости, и стал подтаскивать его к корме, чтобы перевалить через борт. Как вдруг существо застонало.
От неожиданности Патрик Фицджеральд отпрыгнул в сторону и сам чуть не свалился в воду. Он вовремя взмахнул крылом и пошатнулся, с трудом удерживая баланс. Надо сказать, что Патрик от природы был неуклюж