Зазвучат наши степи ковыльные, вторя

      красоте твоих рифм, достигших небес.

      Табуны лошадей в гривах вольную волю

      принесут, столь желанную, Гений, тебе.

      От любезной калмычки – улыбку нежную,

      взор сегодня её уже вовсе не дик.

      Благо дарят потомки, душой безбрежною,

      на века воспетые – «друг степей калмык».

      Вспоминаю вечер синий-синий

      за окошком маминого дома.

      Во дворе сарайчик снежно-зимний

      в замок превратится невесомый.

      А колодец станет Санчо Пансой,

      тополь нарядится Дон Кихотом.

      Машет он отчаянно и страстно

      снежной веткой, будто ждёт кого-то.

      Вдруг мелькнёт красотка Дульсинея —

      звонким смехом зазвенит округа.

      В этой сказке я жила, взрослея.

      Глупая… Вся в ожиданье чуда.

      Погашу я свет в своей квартире,

      выгляну в окно… А где же сказка?

      Где ты, вечер, ТОТ, чудесно-синий?

      Мама, печка и в углу – салазки…

      Кто же ты, милая Незнакомка,

      что сердце волнуешь моё в ночи?

      Приходишь в образе, сотканном тонко

      мириадами звёзд на Млечном пути.

      Я – Ева. Первая. Я – «Живая».

      Вера Адама, его же и грех.

      Я – Ева. Праматерь Земли и Рая,

      мой род и поныне – колыбель для всех.

      Я – Тара. Богиня. Свет и «Звезда».

      Я – Будды Сострадания слеза.

      Вижу боль и спешу на помощь всегда.

      Быть воплощеньем благ велят Небеса.

      Я – Гала. Айседора. Я – Жанна.

      Белла. Йоко. Беатриче. Анна.

      Я – Натали. Алиса и Полина,

      Джульетта. Лилия и Я – Марина.

      Я – Тайна. Никем не развенчана.

      Мне время отпущено – Вечное.

      Иду по Земле. Святая. Грешная.

      Мне имя ввек завещано – Женщина.

      Ангел мой,

      крылья твои у меня за спиной.

      Образ твой

      светит в ночи путеводной звездой.

      Ангел мой,

      защищённой тропой иду за тобой.

      Голос твой

      мне прошепчет нежно ветер степной.

      Лёгкой грустью уплывут в синеву облака,

      смоет дождь ноября пыль тревог и потерь.

      А вдали серебрится забвенья река.

      И плутает беда, не найдёт мою дверь.

      Звёздным небом укроется древний бархан,

      щедрым солнечным светом наполнится день,

      добрым слогом рождённого сердцем стиха,

      звонким смехом внучат и старинных друзей.

      Ангел мой,

      обращаюсь к тебе: «Будь со мной!»

      Образ твой

      в сердце нежно храню. Навек дорогой…

      Знаешь,

      я живу на земле, всё живое любя.

      Веришь?

      Счастья большего нет под крылом у тебя.

      Двадцать