Что-то тикает, словно часы. И в самом деле, в небесах есть часы, а из них льётся тиканье свежеотчеканенных секунд.

      По крайней мере, выглядит это как часы. На самом деле это полная противоположность часов, а большая стрелка делает всего один оборот.

      Под тусклым небом есть равнина. Она покрыта плавными изгибами, которые могут напоминать волны или дюны, если глядеть на них издали. А если вы глядите на них издали, радуйтесь, что не делаете этого вблизи.

      Прямо над равниной парили три серые фигуры. Что они собой представляли, обычным языком не описать. Кто-то называет их херувимами, хотя ни крылышек, ни пухлых щёчек им не досталось. Они из тех, кто следит, чтобы притяжение работало, а время оставалось отделённым от пространства. Назовём их аудиторами. Аудиторами реальности.

      Они вели беседу без единого слова. Им говорить и не требовалось. Они просто меняли реальность так, будто уже сказали.

      Один из них сказал: Такого прежде не случалось. Это возможно?

      Один из них сказал: Должно быть. У него есть личность. А личности неизбежно приходят к концу. Вечны лишь безличные силы. Сказано было с долей самодовольства.

      Один из них сказал: Кстати… уже начались странности. Когда возникает личность, странности случаются. Общеизвестный факт.

      Один из них сказал: Что, он работал неэффективно?

      Один из них сказал: Нет. На этом его не поймаешь.

      Один из них сказал: В том-то и суть. В самом слове он. Стать личностью – уже неэффективно. Нельзя позволять этому распространяться. Что, если личность вдруг появится у гравитации? Вдруг ей начнут нравиться люди?

      Один из них сказал: Типа, она начнёт к ним тянуться?

      Один из них сказал, и можно было бы заметить, что тон его похолодел, если бы он уже не был ниже абсолютного нуля: Нет.

      Один из них сказал: Прошу прощения, я неудачно пошутил.

      Один из них сказал: Кстати, он размышляет о своей работе. А подобные размышления опасны.

      Один из них сказал: С этим не поспорить.

      Один из них сказал: Итак, договорились?

      Один из них о чём-то задумался и сказал: Погодите-ка. А вы случайно не использовали единственное число – «я»? Не завелась ли у вас случайно личность?

      Один из них сказал с невинным видом: Кто? Мы?

      Один из них сказал: Где личность, там всегда раздоры.

      Один из них сказал: Да. Да. Совершенно верно.

      Один из них сказал: Ладно. Осторожнее в будущем.

      Один из них сказал: Так что, договорились?

      Они подняли глаза на лик Азраила, чьи черты проступали на небе. Если точнее, они и были небом.

      Азраил медленно кивнул.

      Один из них сказал: Отлично. Что это за место?

      Один из них сказал: Это Плоский мир. Летит через космос на спине гигантской черепахи.

      Один из них сказал: А, один из этих. Я такие терпеть не могу.

      Один из них сказал: Вот опять. Вы сказали «я».

      Один из них сказал: Нет! Нет! Лично я ни за что не сказал бы «я»… ой, блинский…

      Один из них вспыхнул пламенем и сгорел, точь-в-точь как клуб газа – быстро и без останков. Почти сразу же на его месте появился другой. На вид он не отличался от исчезнувшего.

      Один из них сказал: Пусть это послужит уроком. Стать личностью – значит стать конечным. А теперь… пора.

      Азраил наблюдал, как они уплывают прочь.

      Трудно постичь мысли создания столь исполинского, что в реальном пространстве его длина измерялась бы в световых годах. Но так или иначе, он повернул свою неизмеримую массу и поискал глазами, в которых терялись звёзды, среди мириада миров тот, Плоский.

      Который на спине черепахи. Плоский мир – зеркало прочих миров.

      Звучало это интересно. А Азраил, заточённый в плену тысячелетий, заскучал.

      А

---

Скачать книгу