Дворцов и хижин мне не надо.

      (Возможно, в предках был цыган).

      Но только дом – везде, где рядом

      Твое плечо и рук капкан.

      Пусть крыша – ветви, стены – травы,

      Весь мир лежит у наших ног.

      Кому-то бренный быт оправой,

      Мое же счастье – пыль дорог.

      Не то дороже, что за злато,

      А то, чему замены нет.

      Мы будем временем богаты.

      Ценней его не знает свет.

      Дворцов и хижин мне не надо.

      Мне с лучшим домом повезло.

      Мой дом везде. Везде, где рядом

      Твое плечо и рук тепло.

      Молвы нисколько не боясь,

      Не кисть и не мольберт,

      Возьму я букв резную вязь

      Твой воплотить портрет.

      Любуюсь каждою чертой.

      Могу смотреть часами,

      Как тонких губ изгиб крутой

      В полуулыбке замер,

      Как украшая карий взор,

      Бегут к вискам морщины,

      И как в причудливый узор

      Сплетается щетина.

      Мне серебро твоих волос

      В разы дороже смоли.

      Гляжусь в тебя порой до слез,

      Порой до жгучей боли,

      И насмотреться не могу.

      Не застит взор усталость.

      За днями дни бегут, бегут…

      Я все смотрю… Мне мало…

      Есть дом на окраине парка

      У старых деревьев во власти.

      Судьбы в нем бесценным подарком

      Живет мое милое счастье.

      Оно варит кофе над свечкой,

      Железо хранит вековое,

      Смакует смешные словечки,

      В работу уходит запоем,

      Огонь разжигает в камине

      И пишет заумные книги.

      И твердо я знаю, отныне

      Другие дома мне безлики.

      Причина же проще простого,

      Она для меня – аксиома:

      Не нужно мне счастья другого,

      Чем то, что живет в этом доме.

      Неизвестности сброшены путы.

      На душе вновь запел соловей.

      Я, наверное, с этой минуты

      Дождь любить буду вдвое сильней.

      Его стук по стеклу мне напомнит

      Этой встречи желанность и власть,

      За пределами рамок и комнат

      В тел сплетении прежнюю страсть.

      От того, что во мне воскресают

      Одуванчики прошлых ночей,

      Я, наверное, с этой минуты

      Дождь любить буду вдвое сильней.

      Два окна. Одно на север, другое напротив.

      И дверь на запад,

      чтобы солнце входило без стука.

      А главное – крыша. Точнее чердак, где заводят

      Укромное место, чтоб слиться с дождя перестуком.

      Две руки, что тебя обнимают настолько надежно,

      Что наличие стен за пределами —

      только формальность.

      Страсть и нежность в сплетении тел,

      и слов невозможность.

      И иная, ни с чем не сравнимая, жизни реальность.

      Два удара. И вечность меж ними.

      В которой сердце

      Забывает биться. И запах родной до дрожи

      От твоих волос цвета соли, смешаной с перцем,

      И твоей распаленной в едином слиянии кожи.

      Два. Когда единицы слагаются в это число,

      Даже вечность лишается силы, иллюзий и слов.

      Как хорошо любить и быть любимой

      И без тоски смотреть на небо в тучах.

      Ведь