Когда загорится Луна. Ольга Валентеева
Читать онлайн книгу.
од ней – только тонкая футболка с принтом в виде скрипичного ключа. На шее – кожаный шнурок с болтающимся волчьим клыком. Талисманом, подаренным сестрой в другой жизни. Младшей сестрой. Старшую он сейчас пытался выкопать. Раз за разом нервно вытирал вспотевший лоб, мокрые русые пряди неприятно липли к лицу, раздражали.
– Ну сколько еще?! – взвыл парень и усилил нажим на лопату.
Древко треснуло и выпало из рук. Да чтоб его!.. Запасной лопаты у него не было. Он и эту-то нашел у сторожки, кто-то бросил, не донес до склада, или где там они должны валяться? Но под ногами в этот самый миг показалась деревянная полированная крышка. Успела ли она прогнить, если сестра упокоилась под ней полгода назад? Оказалось, что нет, но те, кто ее заколачивал, схалтурили, и копатель легко выдрал гвозди – вместе с крышкой. Сдвинул ее в сторону, наклонился только для того, чтобы убедиться – гроб пуст. Лишь конверт, не тронутый тленом, покоился на белой подушке. Парень распечатал его прямо там, подсвечивая фонариком мобильного.
«Дорогой братик, если ты это читаешь, значит, я безнадежно мертва».
Какая ирония! А что письмо лежит в пустом гробу – это так, мелочи.
«И конечно, тебе интересно, что именно свело меня в могилу. Лучше спроси кто. Ты должен найти Искандера Соколова. Скажи ему, что я видела Знак Пепла, он поймет. Его обладатель юн и вряд ли знает, что ждет впереди. Его надо отыскать раньше, чем загорится Луна. Люблю тебя, Си».
Си значит Симона. Так назвала дочку мама, фанатка известной песни. К счастью, самому копателю имя досталось куда более прозаичное. А может, и к несчастью, потому что он давно заменил его на прозвище. Глупую школьную кличку.
– Если тебя нет в гробу, то где ты, Си, ночь бы тебя прибрала? – пробормотал парень, понимая, что уничтожить следы вандализма будет ой как непросто.
Он забрал записку, вернул крышку на место и выбрался из этого вместилища скорби. Посмотрел на остатки лопаты… И пошел прочь. Сестры все равно там нет. А с ним этот визит на кладбище с лопатой никто не свяжет. Куда интереснее понять: Искандер – настоящее имя или тоже прозвище? И где его искать? Знак Пепла… Скажи ему кто-то полгода назад, что он станет рыскать ночью по кладбищу и раскапывать могилы, Леший посмеялся бы над этим оригиналом. Только со смертью Симоны изменилось слишком многое. Его жизнь дала такой крен, что впору было хвататься руками и ногами за ее обломки. И даже пустой гроб удивил, но не напугал и не заставил страдать. Подумаешь… Живые страшнее мертвых – это всем известно. А еще хуже те, кто завис между жизнью и смертью. От них слишком много шума.
Раздался тонкий девичий смех. Леший поморщился, но не обернулся. В первый раз, что ли? Это сначала был визит к другу-психиатру и таблетки. Сейчас он уже понял, принял, смирился. Пусть смеется, кем бы она ни была. А ему пора домой. Чашка кофе и любимая музыка куда лучше промозглого кладбища и сломанной лопаты. Да пусть оно все катится…
Когда оживают полотна
Демьян шел по улице, надвинув капюшон так глубоко, что не было видно лица. За спиной болтался тубус, в нем Демьяна ждала неоконченная картина. Погода не радовала. Мелкий противный дождь то и дело срывался, делая асфальт безжизненно-черным, похожим на сломанный грифель. В голове навязчиво крутилась мелодия, утром услышанная по радио. Она помогала не думать. Самое сложное – отключить разум, заставить его замолчать. Превратиться из человека, который живет и чувствует, в оболочку, шагающую в новый день, а разум… пусть отдохнет пока.
Дождь усиливался. Демьян заскочил на порожек художественной мастерской в ту самую минуту, когда капли решили вырасти от мелких назойливых мушек до серебрящегося длинного серпантина. Стоит ли упоминать, что Дёма ненавидел дождь? Когда у него в жизни случалась какая-то локальная катастрофа, всегда лило как из ведра. «Небо плачет», – говорила мама.
«Небу плевать», – хотелось ответить Демьяну, но он молчал. С мамой лучше было не спорить, а теперь она и вовсе осталась там, в его родном городке, когда сын поступил в художественное училище и уехал на «большую землю» – в Георгиевск, подальше от мамы с ее нравоучениями и отца, сбежавшего к любовнице чуть старше самого Демьяна. Бывает… Страница перевернулась, у него теперь свой путь. И только звонки напоминали о том, что где-то есть его семья.
– Что-то ты рано сегодня, Дёма, – заметил охранник, даже не попросив показать пропуск.
Юного художника тут знали все. Его учитель разрешал пользоваться студией. А где еще рисовать? В общежитии разве что скетч какой-то набросаешь, а на съемную квартиру не заработал пока, пусть и хотелось жить в тишине и покое. Ничего, все впереди. Скоро выставка, надо еще немного постараться.
– Опять допоздна будешь?
– Да, наверное, – кивнул Демьян, проходя мимо поста охраны и подцепив с крючка ключи от студии.
– Эх, ладно. Молодость…
Студия располагалась на третьем этаже. Демьян толкнул массивную дверь, достал из тубуса наброски к картине. Разложил их на всех свободных поверхностях. В основном с эскизов на Дёму смотрела девушка. Ее волос пока не коснулась